Судьба ликвидатора (СИ)

Богдан, едва сдерживаясь, чтобы не побежать, спокойно вышел из подъезда. Прикрывая дверь, он услышал шум шаркающих шагов и хриплый вскрик. Возвращаться назад не было смысла. Сташинский был уверен, что яд подействовал и жертва уже не выживет. От волнения его трясло всем телом, но он четко помнил последовательность своих дальнейших действий. На ходу проглотил противоядие и, подойдя к дренажному люку, вновь присел на корточки, якобы завязать шнурок. В этот момент он бросил в отверстие стока ключи и быстрым шагом поспешил в сторону канала Гофгартен. Пользуясь отсутствием прохожих, он выбросил пистолет в воду и почувствовал, наконец, нахлынувшее облегчение. Теперь, глядя на мутные воды канала, он осознал, что произошло. На первый взгляд все прошло гладко, однако на самом деле все могло закончиться плачевно. Когда он вошел в подъезд и стал подниматься по лестнице, неожиданно на верхних этажах он услышал женский голос. По всей видимости, кто-то выходил из квартиры и прощался с хозяйкой. Через несколько секунд, он увидел, как по лестнице спускалась женщина. Как назло, Бандера должен был появиться в подъезде через считанные секунды. В связи с этим, у него возникла дилемма: ликвидировать вместе с объектом невинную соседку, либо вновь отложить ликвидацию. На принятие решения оставались даже не секунды, а мгновения. Находясь на втором этаже, он отвернулся лицом к двери лифта и нажал вызов. Женщина прошла мимо него, вежливо поздоровавшись. Уже на выходе из подъезда, она столкнулась лицом к лицу с Бандерой, который, к счастью ликвидатора, не мог вытащить ключ из замочной скважины. Эта ситуация позволила Богдану выиграть время и невольно спасти жизнь постороннему человеку. Он перевел дух. Дальнейшее, оставалось делом техники.

«Хорошо то, что хорошо заканчивается» — подумал он и с этими словами отправился в гостиницу. В течение нескольких минут, он рассчитался с портье и отправился на вокзал. Там он взял билет на поезд до Франкфурта и через час занял свое место в вагоне.

Сташинский сидел в пустом купе и смотрел в окно, не замечая убегающего назад пейзажа. Внутренне он удивлялся своему неестественному состоянию. У него было странное ощущение, что во всем происшедшем он исполнял роль не участника, а стороннего наблюдателя, как сквозь стекло, наблюдавшим за ходом событий. Он не испытывал никаких эмоций, ни страха, ни угрызений совести, только внутреннее удовлетворение от успешно выполненной работы.

На следующий день, утренним рейсом самолета «Пан-Америкен» Сташинский-Будайт вылетел в Берлин. Однако в ближайшие, после возвращения дни, Богдан не встречался со своим куратором. Телефон Сергея Демона молчал и это начало его немного настораживать. Почти спустя неделю, резидент сам нашел Сташинского и неожиданно пригласил в кафе «Варшаву». Богдан пришел на встречу немного опоздав. В отдельном кабинете был накрыт стол на трех персон. Среди присутствующих находились сам резидент и ранее незнакомый мужчина, средних лет, с размытыми чертами лица и неопределенным возрастом.

— Знакомьтесь, — Демон подошел к Богдану и представил незнакомого гостя. — Это новый начальник нашего отдела в Германии.

— Мужчина протянул руку Сташинскому и представился. Называть себя Богдану не было смысла, в любом случае новый начальник должен был досконально изучить его личное дело, поэтому он молча ответил на рукопожатие, слегка склонив голову.

Усаживаясь за стол, Сташинский полушепотом обратился к Сергею:

— Я приехал еще 16 октября, но не мог тебя застать на месте. — Они уже давно перешли в общении на «ты» и между собой держали себя, как равные.

— А меня не было в Берлине. — Улыбнувшись, ответил Демон и добавил, — Я был в Мюнхене на похоронах Попеля-Бандеры.

— Да-а, — удивленно протянул Богдан, — И как там все прошло?

— Нормально. — Спокойно ответил тот и протянул Богдану относительно свежий номер газеты «Украинский самостийник»- Вот, почитай некролог.

На первой страницы жирным шрифтом было выделено официальное соболезнование Провода ОУН следующего содержания: