Судьба (ЛП)

По толпе пронеслись недоуменные вопросы. Их Беседующий был болен? Как болен? Ему и в самом деле должно было сильно нездоровиться, чтобы пропустить столь важное собрание. Очевидно, слишком явная встревоженность Львицы лишь усилила их обеспокоенность, вызвав волну испуганных выкликов.

«Возможно, следует послать за ним носилки», — пробормотала Кериан Эльхана, когда шум усилился.

«Прекратите болтать!»

Гомон толпы прорезал приказ Портиоса. Он поднялся по небольшому склону на самую высокую точку гранитной глыбы. Большинство эльфов притихли; остальных заставили замолчать их соседи. Если они собирались услышать его хриплый голос, должна быть тишина. Хотя они хотели слушать, большинство отводили взгляд от изувеченного тела Портиоса.

«Мы здесь», — заявил он, — «чтобы обсудить дела гораздо более важные, чем жизнь одного эльфа».

Кериан гневно сделала шаг в его сторону, но Эльхана потянула ее обратно, прошипев: «Нет! Народ не должен видеть, как мы спорим».

«Тогда им лучше закрыть глаза», — прорычала Кериан, но пока что осталась на месте.

Портиос продолжил: «Единственный стоящий перед нами вопрос: следует ли нам оставаться здесь и умереть от голода или унесенными призраками за рекой, или нам следует вернуть то, что по праву принадлежит нам?»

Большое число воинов вскинуло к небу мечи и копья, энергично выкрикивая одобрение. Толпа гражданских напротив Портиоса не подхватила их пыл.

«Мы выдержали переход через пустыню, лишь чтобы снова тащиться обратно?» — спросил генерал Таранас, прославленный квалинестийский ветеран и заместитель Львицы.

«Не тащиться — насести удар!» — проскрежетал Портиос, напрягая свое изувеченное горло, чтобы говорить громче. — «Пылающий факел был брошен в квалинестийский очаг. С той армией, что у нас здесь, мы можем раздуть это пламя в большой пожар, что уничтожит захватчиков и вернет нам нашу страну!»

«Ты говоришь об армии. Как насчет народа? Им нужно будет пересечь пустыню, горы и море лишь с этими лохмотьями на плечах? Они не переживут подобный марш».

Утверждение Таранаса было не больше чем простой истиной. Хотя некоторые продолжали приветствовать призыв Портиоса освободить Квалинести, было очевидно, что позиция Таранаса обладает большей поддержкой. Большинство собравшихся на чуждой земле Инас-Вакенти не были радикалами или воинами. Они бежали со своих земель, чтобы спастись от геноцида, выдержали годы изгнания во враждебной земле, порой сражались с воинами кочевников камнями и голыми руками, и следовали за своим Беседующим через пекло пустыни, чтобы добраться до долины, которая, он обещал им, станет новым домом. Теперь Портиос стоял здесь и говорил им, что их жертвы были зря, что они должны развернуться и вернуться в пустыню, со скудными запасами еды и воды, легкая добыча для набегов кочевников и убийственной жары. Те, кто ухитрится выжить в длинном путешествии в Квалинести, встретятся лицом к лицу с ордой бандитов Самувала, возможно даже жуткими неракскими рыцарями или армией минотавров, которая, по слухам, рассеялась по континенту.

«Какой у них выбор? Они должны оставаться здесь и голодать?» — спросил Таранаса Самар.

Хамарамис, командир личной гвардии Беседующего, покачал головой. — «Никому не нужно голодать. Может, долина и лишена жизни, но в высоких холмах есть дичь. По наводке всадников на грифонах, мы можем снаряжать охотничьи отряды за дичью».

Самар фыркнул. — «Как долго?»

«Пока не сможем вырастить и собрать урожай».

«Откуда ты знаешь, что в этом мрачном месте что-то вырастет?»

И так продолжалось какое-то время. Портиос, Самар и Эльхана хотели идти. Таранас, как и большинство толпы, считали, что единственным выбором было остаться. Хамарамис, чья верность Беседующему была несокрушима, колебался. Пока кипел спор, Кериан отвернулась и уставилась в сторону устья долины и знойной пустоши за ним. Она ненавидела пустыню и все с ней связанное. Короткое время, проведенное ей в зеленых лесах дома, хотя и пропитанное кровью, лишь усилило ее отвращение ко всему кхурскому. Таранас, наконец обратив внимание на ее молчание, спросил ее мнение о плане Портиоса.

«Никто не хочет отправиться домой больше, чем я», — сказала она, медленно обводя взглядом толпу, — «Я снова побывала в Квалинести. Я видела, что бандиты творят. Рабство, нищета, бессмысленная смерть — вот чем живет каждый день наша страна».

«Здесь мы в безопасности от кочевников и бандитов, но…» — ее голос замер, и она покачала головой. — «Это не место для того, чтобы жить. Это место для того, чтобы умереть». — Она указала на монолиты за рекой. — «Наши надгробия уже на месте».

Портиос почувствовал неуловимую перемену в настроении толпы. Она колебалась, готовая быть направленной. Он быстро заговорил, пользуясь моментом.

«Львица, возвращайся с нами. Армия Квалинести в твоем распоряжении. С тобой во главе, армия быстро освободит наши законные земли!»

Раздались одобрительные крики воинов, и они принялись скандировать: «Освобождение! Освобождение!»