Судьба на выбор

- Именно. И не надо мне сейчас возмущаться, что же я раньше не сказал – сюда еще дойти надо было. И с Левшей прежде необходимо поговорить – скрываться он от Сильвестра намерен, или нет ему такого резона. Но это потом, сейчас задача совсем другая стоит. Значит, план простой – Угрюмый нас всех на дальней дистанции, с холма, винтарем прикрывает. Я и Гарик обходим вражин с фланга, подбираемся поближе, если получится, начинаем гранатами. Ты, Перо, как пальба начнется, дуй к бункеру. Если Левша жив, о нем побеспокойся, ну и подходы к бункеру держи, там должна быть целая система укреплений. И по пути ушами не хлопай, постарайся не нарваться, лады? Ну, если все понятно – тогда двинули.

Ох, и тягостно ждать этой самой пальбы. Минуты кажутся часами, нервы на пределе, и все же выстрел прозвучал неожиданно – гулко, раскатисто, и, по-моему, откуда-то сзади. Снайперка Угрюмого? – мелькнула у меня мысль, но тут же далеко впереди, где-то на краю долины ухнули взрывы, застрочил автомат, затем стрельба превратилась в целую канонаду. Стрельба – это сигнал, по которому я начинаю движение к бункеру.

Помня предостережение Дремы, осторожничаю, присматриваюсь к подозрительным местам, пристально разглядываю возможные укрытия. Приблизившись к системе окопов, припадаю на одно колено, готовлюсь стрелять при первом же признаке опасности, выжидаю, не покажется ли над краем траншеи неприятель. Нет, никого не замечаю. Наконец, прыгаю в ближайший окоп - путь оказался свободен, и вскоре, весь в песке и зеленых пятнах от мокрой травы, я перемахиваю через бруствер, за которым находится бетонированный вход в бункер. В углу окопа, на деревянном армейском ящике защитной расцветки, полусидит-полулежит, привалившись к бетонной стенке, сталкер в измятом и грязном комбинезоне. При моем появлении он пытается поднять пистолет, который держит обеими руками, но сил даже на это у него не хватает.

- Меня Дрема послал, это он и Зима там воюют,- торопливо сообщаю я. - Пером зовусь. Ты Левша?

Сталкер лишь слабо кивнул, уронив руки с пистолетом на колени. Я повернулся, достал бинокль – смотрю, что происходит. Стрельба не прекращается, то и дело слышен сухой треск автоматных очередей. А вдруг это не Левша, вдруг в спину?- обожгла внезапная мысль, я резко разворачиваюсь. Но Левша - наверно, это был он - дышит тяжело, часто, прикрыв глубоко запавшие глаза. Ему явно не до меня, так что я снова прикладываю к глазам бинокль.

Окоп и вход в бункер находятся на пригорке, поросшем густой травой. Панорама отсюда открылась отличная, видно почти всю небольшую долину. Оптика армейского бинокля дала возможность отчетливо рассмотреть детали. Два тела безжизненно распростерлись у камней, судя по одежде – не наши. В тени деревьев мигают вспышки выстрелов, однажды в поле зрения мелькнул Зима, который перебегал, пригнувшись, от дерева к дереву. Дремы я не вижу, но и тела его не заметил.

Периферийным зрением замечаю движение справа, поворачиваю бинокль. Три бойца в серо-синих защитных костюмах двигаются в мою сторону, целеустремленно сокращая расстояние. Возбуждение, постепенно до того нараставшее, превратилось в шквал, обдавший меня горячей волной и смывший все эмоции. Вот и мой черед воевать пришел. Нет больше ни страха, ни томительного ожидания, в душе осталась только твердая решимость выполнить приказ, обязательно удержать, отстоять позицию, не пропустить противника к бункеру и лежащему за моей спиной Левше.

Отложив бинокль, уперев локоть в бруствер, я целюсь во врага, задержав дыхание, плавно выжимаю спусковой крючок «калашникова». Очередь получилась нерасчетливо длинная, ствол тут же повело вверх и в сторону. Пули только выбили из земли фонтанчик пыли в нескольких метрах от противника, бойцы тут же залегли. Я снова прицелился, и вдруг в лицо ударил песок. Я машинально приседаю, часто моргаю – вроде бы глаза в порядке. Это ж они совсем чуть-чуть промазали, а я и выстрела не слышал – с глушителями у них стволы, что ли? А может, свою пулю и не услышишь вовсе, не к месту подумалось мне.