Судьба на выбор

Не знаю, сколько прошло времени. На парковку мы тоже возвращались медленно. Ричард нес инвентарь и оставшиеся луковицы, а я вела Кэролайн. Она едва переставляла ноги, вконец окоченевшие за долгие часы на мокрой траве. Когда мы повернулись спиной к надгробию, Каро опять разрыдалась.

– Не хочу оставлять ее здесь одну. Эмма, обещай, что мы с тобой вернемся ее навестить. – Глухой надрывный голос казался совершенно чужим, будто говорила не Кэролайн. Она повторяла свою просьбу снова и снова, заглядывая в глаза. Соглашаться очень не хотелось, но я не могла опять подвести Кэролайн.

Я собиралась с силами, ощущая на себе пристальный взгляд Ричарда. Наконец он первым нарушил затянувшееся молчание:

– Да, Кэролайн, мы с тобой обязательно ее навестим. – Он вытащил из кармана ключи и жестом указал на свою машину. – В любое время, только скажи.

Ну конечно.

После недолгого спора я нехотя согласилась, чтобы Ричард отвез нас к дому Каро.

– А потом привезу тебя сюда, и ты заберешь свою машину, – предложил Ричард, когда я села на заднее сиденье рядом с трясущейся Кэролайн. Она судорожно цеплялась за мою руку, выпустив ее лишь затем, чтобы застегнуть ремень безопасности.

– Не стоит. Возьму такси, – ответила я, намекая, что между нами все равно ничего не изменилось.

Он поджал губы. Кажется, понял.

Оказавшись в доме, я сразу же потащила Кэролайн в ванную, не обращая внимания на Ричарда, который, вместо того чтобы уехать, зашел в прихожую вслед за нами.

– Я пока чайник включу, – крикнул он, направляясь в кухню.

Отправив грязную одежду в корзину для белья, я удостоверилась, что все необходимое для купания у Каро под рукой. Она вроде бы понемногу приходила в себя, так что у меня больше не было причин прятаться в ванной.

На столе уже дымились три чашки чая. Я с наслаждением глотнула живительно-горячий напиток и стала внимательно разглядывать узор на кружке. Будто игнорируя Ричарда, могла избавиться от его присутствия. Увы, не получалось.

– Ник мне говорил, что Кэролайн последнее время хуже, но я не думал, что все настолько плохо…

Я сделала большой глоток, пытаясь горячим чаем смыть с языка привкус вины.

– Ты была в курсе?

– Нет. Мы с ней недавно поссорились и с тех пор мало общались.

– Да ну? – поразился Ричард. – Из-за чего?

– Не хочу говорить, это личное, – ушла я от ответа.

– Да уж, подходящее время для ссоры. Вы сейчас как никогда нужны друг другу!

– У нас были причины.

Он сердито уставился на меня.

– Эмма…

– Кстати, ты можешь ехать. Я пока останусь здесь. Наверное, даже переночую, дождусь возвращения Ника. Спасибо, что позвонил, сообщил насчет Каро, но…

– …но больше так не делай, – с горечью закончил Ричард.

– Типа того.

Он вздохнул. Нет, Ричард, меня не пронять щенячье-тоскливыми взглядами.

Дождавшись, когда вышла Кэролайн, замотанная в пушистый халат, он чмокнул ее в щеку и попрощался. В дверях замер, обернулся ко мне и произнес напоследок:

– Эмма…

– Ричард, – отозвалась я, удивляясь, как мы успели отдалиться друг от друга – нам даже не нужны слова приветствия или прощания.

Кэролайн предложила принять душ, и я с радостью согласилась. Смывая горячей водой кладбищенскую грязь, я мечтала с той же легкостью избавиться от сегодняшних переживаний. Слова Ричарда о Кэролайн саднящей занозой засели в мозгу. Никогда бы не подумала, что она винит себя в смерти Эми, несет на своих хрупких плечах этот тяжкий груз. Может, не отвернись я от нее, вовремя заметила бы, поняла… Я подставила голову под жгучие струи, надеясь журчанием воды заглушить внутренний голос.

Возле ванной меня поджидали пушистый свитер и штаны Кэролайн, а моя собственная одежда отправилась крутить сальто в стиральной машине. Я с облегчением выдохнула. Приятно сознавать, что домашняя фея вернулась.

Она сидела в гостиной, свернувшись калачиком на диване и поджав ноги. Я рухнула на плюшевые подушки рядом, и мы уставились друга на друга с одинаково виноватыми лицами.

– Прости…

– Мне так жаль…

Мы замолчали, смаргивая набегающие слезы. Не двигаясь, глядя прямо в глаза. А потом я то ли фыркнула, то ли всхлипнула, и мы упали друг другу в объятия, бессвязно бормоча извинения, перебивая и захлебываясь рыданиями, но не от горя – от счастья и облегчения, что сумели спасти кое-что для нас очень ценное.

Зазвенел телефон, и по кривой улыбке Каро я поняла: это Ник. Прошла в кухню, чтобы не мешать разговору, но обрывки фраз доносились и туда:

– …Я сегодня немного расстроена…

Ничего себе «немного»! Я хмыкнула. Можно подумать, Каро не знает, что я первым же делом расскажу о случившемся Нику. Сегодняшние события наглядно показали: она до сих пор испытывает последствия аварии. Однако ее ранам пластырь и антибиотики не помогут.

Мы заказали пиццу (что было совершенно не в духе Кэролайн) и, самое удивительное, с большим аппетитом слопали эту дрянь практически целиком.

– Итак, мисс Макадамс, – начала я, когда коробка отправилась в мусорное ведро, а мы снова устроились на уютном диванчике, – Ричард сегодня кое-что сказал…

– Так вы опять общаетесь?! – с нескрываемым восторгом перебила она.