Судьба наизнанку

  - Не ответ, нет - махнул рукой Алексей - так, очередная безумная догадка. На которую, кстати, ты только сейчас меня натолкнул.

  - Да ну? Польщён, польщён - улыбнулся Меркушев, устраиваясь на стуле поудобнее. Иногда Алексей на основе буквально горстки собранных фактов мог сконструировать самую настоящую теорию и сделать далеко идущие выводы - так что же подвигло наших боссов на подвиги? Нетерпение замученной совести?

  - Нет - в ответ улыбнулся Мишин - это было бы слишком банально и просто. Все гораздо сложнее, а может совсем наоборот - гораздо проще.

   Он помолчал, бросил взгляд налево-направо.

  -Как пишется в некоторых умных книгах, человек не может противостоять выбравшей его нечеловеческой воле. Нечеловеческой воле нечеловеческого существа, то бишь, в нашем конкретном случае, воле чёрного уицраора, доселе слабого детища красного Жругра. Истинного хозяина советской страны.

  - Н-да - только и сказал Меркушев - однако, занесло тебя в дебри. Может, хоть чем-нибудь мотивируешь?

  - Легко! - Алексей даже вскочил с кресла и вышел из-за стола секретаря в свободное пространство приёмной. Николай, повернувшись, с любопытством смотрел как Мишин расхаживает от одной двери до другой, буквально на ходу формулируя доказательства своей безумной гипотезы, точно следуя известному высказыванию Нильса Бора

  - Смотри, как всё в ёлочку укладывается, если принять за канву событий схему мира Даниила Андреева. Мы там, у себя в будущем, были на периферии, согласись, украинского и русского эгрегоров. То есть были обьектом, а не субьектом, верно? Ну что здесь у нас когда-либо решалось? Всё шло из Москвы или Киева. И вот, в одну далеко не прекрасную ночь, мы вылетаем из своего упорядоченного бытия и шлёпаемся в глубине владений эгрегора советского. Пока находящегося на подъеме и весьма агрессивного. Что получилось в ночь на 22 июня - мы УЖЕ вышли из сферы влияния тех, незримо управляющих нашим обществом сил, но ЕЩЁ не попали под воздействие эгрегора, ну или уицраора, СССР.

  - Почему? - спросил Николай.

  - Можно сказать, у нас другой частотный диапазон - Алексей остановился у двери в кабинет, развернулся лицом к Николаю - слишком далёкий от советского бытия. Ушла частота, так сказать, за последующие семьдесят лет. Мы просто НЕ ВОСПРИНИМАЕМ красного Жругра. Да, он мог и может ещё, наверное, прогнуть нас под себя, но не сразу. На это требуется время! А его забронзовевший в победах Жругр бездарно уже упустил. Может, всё в самые первые часы решилось. В первые сутки - по любому.

  - Кем решилось? - запротестовал против подобной безапелляционности Меркушев - и кто такой чёрный уицраор, откуда он на нашу голову взялся?

  - Как откуда? - слегка удивился подобной неосведомлённости Мишин - всё оттуда же, откуда все они появляются - отпочковался от красного жругра в недалёком прошлом, сразу после революции. Андреев писал, что красный Жругр смог прибить своего чёрного отпрыска только в сорок пятом, после разгрома Германии, а пока антисоветский потомок ещё жив и даже нашёл себе незанятую папой поляну, то есть нас. Повезло пацану, как некоторым олигархам в наше время - успел оказаться в нужном месте в нужное время. Собственно, после того, как жругрит перекочевал к нам, всё и завертелось. Солнце наше, барственный мент Червоненко, вдруг резко прозрел и стал за общественное благо бороться, а бывший главпуровец Пилипко ему в этом яростно помогать. Всё очень просто - жругрит выбрал их своими человекоорудиями, инвольтировал в них волю и порыв к власти. А дальше - дело техники и приказов соответствующим подразделениям. Вот, в общих чертах, как всё получилось.

  - Н-да - ещё раз сказал Меркушев, потрясённый услышанным, демонстративно закинул голову и стал внимательно изучать подвесной потолок - давай больше здесь на эти темы разговаривать не будем, а вечерком соберёмся и всё обсудим.

  - Давай - легко согласился Алексей.

   Но этим планам уже не суждено было сбыться.

   Олега призвали в ряды в первые дни сентября, не дав отгулять положенный молодожёну медовый месяц. Почти десять дней он успел пробыть в сладком плену законной жены, как вечером девятого сентября получил повестку из военкомата. Не в почтовый ящик, привычным в преждепрошедшие времена порядком, а лично из рук обмундированного по уставу курьера. Расписавшись в получении и выслушав краткое, но настойчивое пожелание 'не динамить и не затягивать', он вернулся к увлечённо занимавшейся зимними заготовками Веронике. На просторной кухне было не провернутся от расставленных трёхлитровых банок, ящиков с яблоками, огурцами, помидорами и прочими плодами чернозёмной земли, вплоть до фейхоа и патиссонов. Роль Олега во всем этом продуктовом марафоне была сугубо подсобная, заключавшаяся преимущественно в закатке банок многоразовыми крышками и транспортировке полученных продрезервов в очищенный от всякого холостяцкого барахла встроенный шкаф прихожей.

  - Кто приходил? - обернулась к Олегу жена и тихо охнула, увидев зажатый в руке бланк повестки.