Судьба офицера. Трилогия

- Обнищало. Плохо живут люди. Особенно вдовы да такие вот, как ты. Надо бы поднимать жизнь. Сам понимаю, что-то надо смелое делать, а чувствую себя как на болотистой местности - не знаю, куда ступить.

- Вроде ты мужик понимающий, а без руля и без ветрил.

Шофер засмеялся, сказал, словно шутку-прибаутку:

- Руль-то есть, да слишком много капитанов: кого слушать? И паруса имеются, да ветер кружит как смерч, непонятно, куда несет.

- Ишь ты, просто дедушка Крылов! - невесело проговорил Андрей.

И оба замолчали. Для Андрея разговор оказался настолько неожиданным, что он даже опешил, чтобы не сказать - растерялся. Почему такое разочарование у этого немолодого человека? Что подразумевал он, говоря такие жестокие и обидные слова? И сразу вспомнились предостережения Николая Кубанова. Может быть, действительно что-то сильно изменилось в людях после войны, а он, Оленич, да и все, кто находится на излечении в госпиталях, не ведают, что на самом деле происходит с их страной, с их народом?

Водитель остановил машину и виновато объяснил:

- Извини, солдат, что не довез до места назначения. Мне прямо ехать, спешу застать завгара и механика, а тебе вот направо. Тут недалеко - километра полтора. Дошагаешь? Вон, видишь курган с треногой на вершине? Так вот за ней - сто шагов и твоя Булатовка. Не обижайся.

- Ничего, браток, делай свое дело. Дойду пешим строем.

Шофер полез в кузов, подал вещи Оленичу:

- Держи, солдат, свое имущество. - Покачал головой: - До чего же мало надо человеку! Чайник, котелок, портянки и сухари. А тут обрастаешь навозом… Эх!

Водитель махнул рукой и сел за руль. Машина рванулась с места и понеслась в сторону Тепломорска, дома и сады которого виднелись вдали.

Поправив лямки вещмешка, чтобы костыли не натерли под мышками, Оленич шагнул на дорогу, ведущую к Булатовке:

- Рекс, теперь форсированным шагом до кургана. Там привал. Понял? Марш!

Рекс тоже был нагружен сильно: он нес в зубах связанную ремнями скатку. Нести ему было тяжело, и Оленич часто останавливался на отдых. Но курган, который вначале казался близко, все время отдалялся. И Андрей, поглядывая на треножник, удивился, что шофер так точно определил - он был похож на инвалида, подпертого костылями. Даже остановился, пораженный: одна нога, два костыля - стоит крепко, неподвижно.

Одна нога, два костыля…

2

В степи небо высокое, левитановское.

Солнце почти в зените, редкие белые облака словно застыли на одном месте. И только на западе, у самого горизонта, вздымается, как загадочный континент, гигантская туча, с синими лесами и горами, со светлыми озерами-просветами. Роман Пригожий мечтательно всматривается в это летучее, изменчивое изваяние природы и думает, что если туча придет сюда, то будет гроза и ливень.

Тоня стоит на песке у самой кромки воды - мокрая, сверкающая в лучах солнца. Дима Швед не очень любит воду и потому лежит на песке, словно тюлень, мурлычет песню. Леонид Кузя болтается в воде и издает дикие, воинственные крики.

Вдруг из- за лесозащитной полосы с оглушающим ревом вынырнули три реактивных самолета. Леонид выскочил из воды, словно его выбросило какой-то невиданной силой, и помчался по зеленому лугу вслед самолетам, будто и вправду мог их догнать. Потом остановился и возвратился к товарищам, глаза его горели восторгом:

- Видели?! Какая фантастика! Скорость! Как они сверкнули на солнце! Метеоры! Слышите? Их уже нет и в помине, а гул стоит в воздухе, еще чувствуется, как дрожит земля. Хотя бы руками потрогать!… Какие красавцы! Вот где человек обретает свое могущество - в техническом прогрессе.

Тоня переступила с ноги на ногу, стала к солнцу спиной и, не раскрывая глаз, иронично бросила Леониду:

- Ты никогда не станешь летчиком - у тебя слишком много телячьего восторга.

Роман заступился за товарища:

- Это его мечта. А как же относиться к мечте? Позевывая и почесывая затылок? Вот они пронеслись так низко, так близко и в то же время так ощутимо, что мы дышим тем воздухом, который они расколотили.

- Мужичок! Спустись на землю! Чего это ты задираешь голову к небесам? Твое дело трактор, сеялка, самосвал. Твой удел - выполнять приказы товарища Магарова.

Ребята смеялись, он же молчал, не умея возразить ей. Она всегда обезоруживала его насмешками и колкостями, причем они всегда казались ему справедливыми. Многие побаивались ее потому, что она дочь председателя колхоза Николая Андреевича Магарова. Но Роман никогда не возражал ей, считая ее сильнее себя. Ей много дано и без оглядки на отца - красивая девочка с пышной копной каштановых волос, лицо, несколько вытянутое, казалось строгим, зато карие глаза насмешливые, озорные. Зубы мелкие, и она их всегда «закусывает» - верхние пряча за нижние. Роман мысленно называл ее «щукой». Капризный характер, упорство, острое слово - перед этим Роман пасовал и отступал. Но главное, она умница, начитанна, мыслит масштабно - вровень с учителями.

На этот раз он попытался возразить ей:

- Если бы приказы Антонины Магаровой…

Но она тут же перебила его: