Судьба ополченца

Окончательно обессилев, подошли вечером к деревне. Деревня на бугре стоит удивительно знакомая, не можем глазам поверить, очень похожа на ту, возле которой принимали атаку танков. Неужели мы сделали круг?!

Потащились с носилками по пустынной улице. Совсем стемнело, только лужи на дороге поблескивали и мертвые окна домов отражали тусклый, белесый свет зари. Ни одного огонька не горело в окнах. Посередине села стояли мужики у колодца, тихо говорили между собой, на наше приветствие ответили сдержанно и зло:

— Шатаетесь, да еще с оружием, из-за вас натерпишься. И так в деревне полно ваших.

Разговор не завязался.

Прошли дальше по деревне. Крыльцо одного дома выходило на улицу, здесь живет дочка старика. Поднявшись на две ступеньки, постучал в окно рядом. Мелькнуло серое лицо за стеклом, хозяйка открыла дверь:

— Ну что маетесь, что ходите! Он, ваших понаходило полно!

Я сразу даже растерялся от ее тирады, сказал только:

— У вас переночевать можно?

— Нет, милый, нельзя, вдруг немцы объявятся, а у меня дети, нельзя. Лучше вам в огороде в бомбоубежище заночевать, у нас полно ваших в бомбоубежищах ночует. И зачем вы носилки носите? Отдали бы бабе, хоть юбку себе сделаю.

Только тут пришла в голову мысль: зачем мы носилки таскаем? Все жила надежда, что найдем где-то свою часть, не бросать же военное имущество. После слов этой женщины я почувствовал усталость и нелепость нашего положения. Сказал ей:

— Нате вам, может, действительно пригодятся.

Она стала более словоохотливой и предложила послать сына показать нам бомбоубежище. Рассказала, что здесь третьего дня был бой, много на поле раненых осталось, часть подобрали женщины, а часть порасползлась по ямам.

— Много в огородах и в леску ваших прячется, всё хотят выйти с окружения.

По ее рассказу мы окончательно убедились, что, пробродив столько времени, вернулись в деревню, возле которой принимали первый бой.

Хозяйка кликнула сына:

— Андрей!

На крыльцо вышел, надевая пиджак, парень лет пятнадцати, охотно согласился проводить нас. Пошли улицей, заговорили, что есть хочется так, что подметку можно сгрызть, Андрей сразу предложил пойти на оставленную колхозную пасеку. Зашли, в темноте вытянули из улья несколько рамок, отряхивали их пилотками от пчел и ели, выдавливая из сот душистый сладкий осенний мед. Наевшись, еще натолкал соты с медом в баночку из-под лекарства, которая служила нам вместо стакана. Поговорили с парнем:

— Ну как, боишься немцев?

— А то нет! О-он сколько солдатов прячутся, и все хотят уйти, а немцы крепко держат.

Пошли по картофельному полю, ботва путалась в ногах. Наконец Андрей сказал: «Тут». Это был маленький бугорок, яма, закрытая бревнами и землей присыпанная, с лазом, прикрытым заслонкой от русской печи. Спустились в темноту погреба, но там оказалось не сыро, настелена солома и было даже уютно. Андрей залез с нами и стал расспрашивать, куда мы пойдем и что будет, если немцы всех понаходят; мы у него узнали, куда ведут дороги из этой деревни. Но говорить долго мы не могли, ноги гудели и глаза слипались. Попрощались с парнем, свернулись на соломе, еще перекинулись напоследок словом и уже спали.

Было тихо и темно, когда Андрей закрыл за собой лаз, нам и в голову не могло прийти, что завтра утром немцы будут здесь, в этой деревне.

Глава третья. Октябрь 1941

Пленение. — Шпион из Харькова. — Первая встреча с немцами. — На этапе. — Ночь на переправе. — Ярцево. Санитары в бараке. — Баночка меда

Утро разбудило нас гулом моторов, подумали сначала, что это «мессеры», но дрожала земля, и, высунувшись в люк, увидели в тумане серые силуэты танков и машин. Мы никак не могли понять, что за части движутся по дороге, наши или немецкие? Прошло около часа, пока развиднелось, и мы четко разглядели черные с белым кресты на танках. Стало видно, что немцы уже осели в деревне, но новые колонны машин, солдат, танков все шли и шли по дороге.

Загородившись ботвой картошки, мы видели, как бегают по деревне немцы, ловят кур, смеются, двое умывались возле крайней избы. Только бы дождаться ночи, и надо уносить отсюда ноги, уж будем осторожнее, не сделаем такого дурацкого круга — столько ходить и, как зайцам, вернуться на старое место под пулю охотника! По очереди лазим смотреть, делимся соображениями, то приходит в голову, что надо стрелять, но мы тут же отказывались от этой мысли, понимая, что нас накроют и это будет совершенно бессмысленный конец. Вот сделаться партизанами… Но лес, который мы проходили, совсем не такой, где можно скрываться. Нет, надо уходить как можно скорее через линию фронта. Но пока мы сидим в мышеловке. Как могли мы выбрать такое кругом открытое место для ночлега?! Да еще возле дороги! Нас учили бою, а наша собственная практика была еще слишком мала, и в темноте нам показалось, что мы нашли очень надежное место. К нам по полю приближалась женщина. Наклонившись над лазом, она спросила: