Читаем Судьба открытия полностью

Судьба открытия

Зберовский словно стал пониже ростом. Вмиг потускнел. Кивнул - будто соглашается:

- Конечно, я так именно и понял с самого начала. - И голос его дрогнул: - Конечно, что вам делать в Яропольске!..

Она глядела на него внимательно.

- Ну, я прошу вас, Гриша: не надо! - сказала она, немного помолчав, с какой-то особенной сердечностью. - От меня не укроетесь же… я насквозь вас вижу. Только зря это. Напрасно. Честное слово, прошу, очень прошу! Хороший мой, ну - оставьте!

Он продолжал стоять - не то страдающий, не то кажущийся совсем бесчувственным. Зоя взяла его под локоть. Повела вдоль линии вагонов. Говорила:

- Лучше вы послушайте, о чем я буду вам рассказывать. Ради этого я, собственно, и послала вам телеграмму. На Юридических курсах у меня есть близкая подруга Аннушка Благовещенская. Отец ее - профессор в Казани. Может, знаете такого?

Зберовский буркнул:

- Читал его труды. Известный химик.

Зоя объяснила, что Аннушку еще летом постигла беда - сломала себе ногу. Все обошлось благополучно. Аннушка выздоравливает. Живет пока у родителей.

Несколько дней тому назад Зоя получила от нее большое письмо. Теперь она едет к ней погостить в Казань, а затем они вместе вернутся в Петербург. А в письме Аннушки речь шла и о нем, о Грише.

Громко прозвучал удар в колокол: поезду - первый звонок.

- Слушайте же, Гриша, - сказала Зоя. - Мы с Аннушкой давно озабочены вашими делами. Теперь при кафедре ее отца вакантна должность ассистента. По Аннушкиной просьбе профессор Благовещенский согласен взять на эту должность вас. К работе по гидролизу он в принципе доброжелательно относится. Только ждать не может. Если вы - как крайний срок - через неделю не приедете к нему, он будет вынужден пригласить кого-то другого… А Сапогов обещания не сдержит. И Аннушка в этом тоже уверена!

Зберовский шел с низко опущенной головой. Потом вскинул на Зою какой-то странный взгляд. Порозовел, чуть оживившись. Слегка прищурился. На его лбу обозначилась резкая складочка.

Тут и обида, и любовная тоска, и гордость, которая ему не позволяет взять подачку из оттолкнувших его рук.

На тебе и отступись! Нет, не то: она его все же не считает чужим. По-настоящему хочет добра. Или просто жалеет его? Через приятельницу, по знакомству… Как тяжело на душе!..

- Когда вы сможете отсюда выехать? - спросила Зоя.

- Не знаю… - протянул Зберовский.

- Что задерживает вас - гимназия?

- Ну, гимназия-то - черт с ней, предположим!

- Работа с Благовещенским вас не устраивает?

- Наоборот. Очень даже устраивает.

- Так когда вас ждать в Казани?

- Не знаю…

Зоя покосилась на него:

- Вам не хочется там встретиться со мной?

Вот это было главное, что сейчас могло решить колебания Зберовского. Зоя зовет ехать следом за ней! Ничто еще не потеряно!

Мысль о том, будто место ассистента он получит как подачку, по протекции и, может быть, из жалости, у него теперь сама собой отошла на задний план.

Да, он бросит Яропольск и поедет к Благовещенскому! Завтра же сделает это. Университет в Казани - великолепная химическая школа!

Беспокойным движением он зачем-то сунул руки в карманы. Наткнулся на смятый конверт. Не сжег записку. Нужно было сжечь…

«Я на тебя твердо полагаюсь, Гриша…»

А поезду ударили второй звонок.

Они остановились у ее вагона. Зберовский упорно молчал. Зоя почувствовала: он смотрит на нее грустными-грустными глазами.

- Не капризничайте, милый. Поезжайте! - тихо сказала она.

Голова его медленно качнулась: нет.

- Ну почему?

- Я не могу пока покинуть Яропольск, - прошептал он. - Это было бы ужасно с моей стороны!

- Гриша, почему - ужасно?

- Получится, будто я испугался, скрылся… Мерзко получится. Да просто подведу. Нельзя. Вы не знаете, Зоечка…

Он закусил губу и отвернулся.

Она легонько толкнула его:

- Гриша! О чем вы говорите?

Он - глядя себе под ноги:

- Вопрос чести. Дело политическое, нелегальное…

- Вы разве связаны с политикой?…

Снова бьют в колокол: раз, два и три. Уже третий звонок!

Разговор оборвался. Она вздохнула.

Зберовский, весь подавшись к ней, умоляющим голосом воскликнул:

- Зоечка!..

Свисток кондуктора. С чайником в руке к вагонам пробежал последний пассажир. Впереди загудел паровоз.

Взгляд Зои ясно ответил: опять вы за свое! Ведь я просила вас - оставьте, не касайтесь этого, пожалуйста.

Один уже, он понуро стоял возле самого поезда.

Зоя свесилась с вагонной подножки и поцеловала его в лоб.

А вагон вместе с ней уже тронулся с места - скрипя, поворачиваются под ним стальные колеса. Быстрее, еще быстрее. Перед Зберовским прошел ее вагон, прошел другой вагон…

И тут он ринулся за поездом вдогонку. Надо крикнуть ей, как ему одиноко без нее, до чего холодно на сердце и что он понять не может, какая страшная ошибка мешает ей увидеть всю глубину его любви.

Но поезд обогнал его.

Промелькнула и последняя площадка с традиционным красным огоньком.

Огонек уплыл куда-то вдаль и уже растворился в сизом тумане.