Судьба первородной

Вот так я сделала первый шаг навстречу этому мужчине. Все, что было прежде, как мне кажется, не считается, потому как раньше это не касалось меня лично. Хотя, конечно, кто-то скажет — куда уж более «лично», когда тебя клеймят или ты спасаешь человеку жизнь. Но в моем понимании все это ерунда в сравнении с тем, когда я рассказываю о себе. Айр всегда говорила, что я с «приветом», но я никогда и не спорила. Сердце женщины — оно такое… странное. В нем много потайных ходов, секретных комнат, темных коридоров и несуществующих для всех остальных дверей, вот только вход всего один, а отворить его даже чуть-чуть с годами становится все сложнее. Я могу говорить что угодно, вести себя как мне хочется, быть сильной и смелой, дерзкой и смешной, но это все одно что менять маски, пытаясь скрыть ту, кто я на самом деле есть. Ту, с которой случилось слишком много для одной жизни.

— Дочк, а что ща носют? — подслеповато щурясь, пристально рассматривала я выставленные на продажу ткани. Кит упорно делал вид, что меня не знает, молоденькая продавщица растерянно топталась с ноги на ногу, соображая, чего от нее хочет старик, что ранним утром зашел в ее модную среди светских дамочек лавочку.

— В к-каком смысле?

Я наконец-то отвлеклась от своего занятия и теперь уже щурилась прямо на нее. Почему так выходило, что я могла переварить любой яд, а похмелье случалось все равно, я не знала.

— А в каком смысле может быть?

— Э… — молоденькая аланиточка явно смутилась и теперь уже обдумывала способ спровадить надоедливого старика.

— Нет, — помахала я рукой, — слишком глубокомысленно для меня сейчас, я лучше поясню вопрос. Мне нужна нарядная… э… — обрисовала я указательным пальцем тогу, в которую была замотана девушка, — простыня, чтоб не стыдно в люди выйти, — подытожила я свой запрос. Эта мода на обматывание тряпками была не слишком мною любима, казалось, вот-вот развяжется какой узелок или булавка в задницу вопьется, а то и наступишь на подол — так и вовсе все размотается, и будешь при всем честном народе слои накручивать.

— Ммм… вам зачем? — наконец разродилась она.

— За «надом», — пробурчала я.

— Да нет, — улыбнулась девушка, — вы меня не так поняли…

— Как же мне тебя понять, если ты ничего не говоришь? Мне нужна нарядная тряпка с узорами или чевой там у вас нынче в моде, чтоб не хуже, чем у других… эх… — поморщилась я. Вся моя нелюбовь к имперцам, к их быту, традициям, устоям выливалась наружу, стоило только подумать о том, что когда-нибудь мне придется носить их одежду. Я ненавидела саму мысль об этом, потому начинала вести себя хуже ребенка. Воистину: старые — что малые.

— Моему дедушке нужна тога для моей сестры, — голос Кита, раздавшийся со спины, стал полнейшей неожиданностью.

— Сестры? Ах, ну теперь мне все понятно. Какая она?

— Что? — переспросил мальчик.

— Ну, опишите мне ее, чтобы можно было подобрать подходящий вариант.

— Она… красивая, — несколько смущаясь, начал он, почему-то смотря мне в глаза. — У нее смуглая кожа и глаза как у моего дедушки, такие же яркие. Волосы у нее черные и… Короче, она вполне себе ничего, — явно засмущавшись, пробормотал он.

Молоденькая продавщица почему-то захихикала и тут же нырнула под прилавок, выуживая на стол ткани от лучших мастеров Ис’шера. Газовые и воздушные, блестящие и атласные, тяжелые и плотные из-за обилия серебристых и золотых нитей, что были вплетены в полотно.

— Вот, — покивала девушка, — лучшее, что пришло ко мне за последние недели…

— Эту, — даже не спрашивая моего мнения, обнаглевший помощник ткнул пальцем в темно-синюю газовую ткань, расшитую по краю серебристым орнаментом. — Просвечивать не будет?

— Что вы, — вновь гнусно захихикала продавщица, — подберу вам все в лучшем виде.

Уже на улице, когда я смогла расплатиться за целый ворох ткани и булавок, Кит, таща мои покупки, все же решил заговорить со мной:

— Зачем тебе это все?

— А что? — посмотрела я на него.

— Только не говори, что собралась во дворец в этом?

— Не скажу.

— Тогда зачем?

— Потому что, — фыркнула я.

— С тобой невозможно разговаривать! — возмутился он.

— Это ты начал со мной разговаривать, — пожала я плечами. — Вот, возьми, — сунула я ему в руки кошель с деньгами, что получила вчера от Рэйна.

— Зачем ты отдаешь его мне? — споткнувшись на полушаге, он растерянно замер посреди улицы.

— Будешь носить с собой, чтобы я не спустила все, — легко пожала я плечами. — Знаешь, я такая транжира. Кстати, чего замер, идем, еще в одно место надо сходить.

— Куда? До начала занятий еще три часа, а ты ведешь себя слишком странно сегодня. Встала ни свет ни заря… Ты вообще ложилась, кстати? Эй, да постой же, с кем я вообще разговариваю?! — возмущенно раздалось со спины, в то время как я уходила в совершенно противоположном от здания университета направлении. Сегодня мне нужно было кое с кем встретиться, потому мои ноги несли меня к океану.

— Сегодня я не ложилась, — ответила я, как только Кит нагнал меня, — иначе бы не встала.