Судьба первородной

Дворец аланитов, оплот их цивилизации, символ Великой Империи и власти. Пожалуй, мало кто задумывается, чем на самом деле является это потрясающее сооружение, когда видит невероятной красоты здание, что, кажется, вырастает из самой горы. Простой обыватель скажет, что он прекрасен, что его могли создать лишь боги, потому как среди живых не может родиться мастер, способный на такое. Те, кто работают во дворце, чтобы помогать его обитателям жить ни в чем не нуждаясь и наслаждаться тайнами, интригами, светской жизнью и благами, что дает положение в обществе, смогут сказать, что это место столь же красиво снаружи, сколь прекрасно внутри. Место, где сбываются мечты, если тебе свезло родиться в нужной семье. Роскошь, богатство, лучшие развлечения и утехи для любых пороков, что только способны родиться в живом избалованном сердце. Каждый слуга мечтает стать господином в этом месте. Каждый господин не знает, что его слуги — живые существа, у которых бывают мечты. Если ты вошел под своды имперского дворца как господин, то это место очарует тебя. Оно сможет дать и показать тебе такое, о чем ты не смел и мечтать. Оно усладит твой взор, усыпит твой разум, а потом уже будет слишком поздно, чтобы что-то изменить. Но есть и еще одна сторона дворца, о которой знают лишь те, кто приходит сюда править, а не сгорать. За многослойной вуалью из роскоши, богатства и вседозволенности живут те, кто уже очень давно не видит лишнего вокруг. Элтрайс Дриэлл за долгие годы будто бы стал частью этого места. Он словно врос в эти стены, окружение. Пока одни, точно мухи в меду, залипали среди этого множества слоев удовольствия, он жил и делал то, что считал нужным для себя, ну, и возможно, для страны.

Сейчас он уверенной походкой спускался на нижние ярусы дворца, который уже очень давно называл не иначе как своим домом. Конечно, был император, который слишком слаб, чтобы попытаться взять власть в свои руки, невзирая на последствия. Парень никогда не сможет твердо стоять на ногах. Не тогда, когда живы подобные Элтрайсу, что уже не позволят ограничить собственную власть.

Есть ли предел у власти? У желания обладать? Смог бы он сказать, что сыт этим, если бы однажды они не вошли в земли Аттавии? Если бы тогда он не открыл для себя храм Двуликого и не вошел в святая святых этих целителей? Не узнал бы о возможности извлечения той божественной силы, что дарила им бессмертие… Для чего первородные вели эти исследования? Зачем сохранили эти знания? Но в тот момент, когда Элтрайс понял, что попало в его руки, разве мог он сказать тогда, что ему больше не нужно ничего в этой жизни? Сколько бы ни дали боги его расе, сколь щедро бы ни одарили долголетием, но его жизнь все одно рано или поздно закончилась бы. Этого оказалось достаточно, чтобы взять то, что случайно попало в его руки, и уже не отпускать. Исследования были неполными. Ему пришлось самому дорабатывать то, что однажды бросили первородные. Клеймить целителей, заставить их жить на пределе возможного — все это было необходимо, чтобы в нужный момент они не стали цепляться за свой дар. Но Айд бы знал, что пошло не так триста лет назад! Айд бы знал?! Они просто исчезли. Умерли их пациенты, а сами целители просто растворились, словно их никогда и не было прежде. Ритуал он замкнул на себя, но вместо того, чтобы стать бессмертным, он получил изоляцию от внешних магических потоков! Безупречную защиту от любого воздействия…

— И на том спасибо, — все еще злясь на былое, прошипел Дриэлл сквозь сжатые зубы.

Когда перед ним оказалась неприметная дверь, сколоченная из плотно сбитых досок, слишком простая и на вид потрепанная для дворца. Он приложил открытую ладонь к самому ее центру, по поверхности прошла изумрудная рябь, обрисовывая очертания защитного плетения, раздался глухой щелчок — и дверь тихонько приотворилась. Войдя, он привычно перенастроил зрение, чтобы лучше видеть в полумраке огромной залы, и тут же встретился взглядом с хищным прищуром изумрудных глаз.

— Чем обязан? — спросил мужчина, голос которого даже Трайса заставлял нервно вздрагивать. Пожалуй, если бы не то неимоверное количество подчиняющих заклятий, что он однажды навесил на последнего из первородных, что вследствие его эксперимента потерял свою способность исцелять, он бы чувствовал себя и вовсе крайне некомфортно рядом с ним.

— Сегодня я встречался с тем, кто выдает себя за первородного, — уведомил мужчину Трайс.

— Я уже говорил, что вряд ли он один из нас, — пожал плечами Киран, возвращаясь к своему занятию. В этой полутьме мужчина весьма увлеченно читал или по крайней мере делал вид, что читает.