Судьба первородной

— О, — елейным голосом ответила я, встречаясь взглядом с этой женщиной, — всего лишь хотел согласиться, что это охренеть как удобно — знать точно, когда кто-то решит скопытиться. Можно столько всего запланировать заранее. Спасибо за завтрак, — кивнула я.

— О… конечно, — пробормотала Филиция, все еще улыбаясь и оборачиваясь к собственному мужу, который, похоже, с ней не общался из принципа самосохранения: — Дорогой, я не поняла…

Дальше слушать я уже не могла.

— Твоя приемная мать точно не умственно отсталая? — поинтересовалась я, стоило дверям закрыться за нашими спинами.

— Моя мать… — задумчиво проговорил он, — самое жестокое и прекрасное создание моего дома. И я вас очень попрошу, Соль, не тревожить ее.

— Что, прости? — прищурилась я.

— Она… обладает двойственной природой — и никогда не знаешь, как она отреагирует на те или иные вещи.

— Так все же с головой у нее нелады? — прямо поинтересовалась я.

— С головой, — с нажимом сказал Рэйн, — у нее все в порядке, с реакциями — беда. Она не всегда такая, но бывают периоды, когда с ней лучше соглашаться и не спорить лишний раз. В такие дни Димитрий обычно просто молчит. Это все из-за дисбаланса силы…

— Она нестабильна?

Рэйн лишь коротко кивнул.

— Ее источник не был готов, когда ее выдали замуж и она начала половую жизнь, потому…

— Фон силы скачет, а с ним меняется и характер…

— Конечно, вы должны были слышать о подобном, — кивнул он.

— Я знаю, что это такое, но в такой ярко выраженной форме встречать не приходилось.

— Мы не афишируем это, просто стараемся подстраиваться…

— Вы поощряете ее дурь, — жестко оборвала его я. — Нестабильность не выражается так, поверь мне на слово, сынок.

Зрелость аланита измерялась не годами, а сформированностью крыльев. Именно крылья, суть их магии и силы, сотканные из энергии, что делала их теми, кем они были, определяли их способность состоять в браке, иметь детей, быть самостоятельными членами общества. На мальчиков такой момент, как незрелость, не влиял, когда им хотелось плотских утех. Яркий пример — «Эрдан-Уродливый-Поганец-и-Потаскушник». Девочкам же, напротив, следовало себя беречь до полной зрелости. В противном случае была вероятность поведенческих отклонений и нестабильности энергетического фона. Иными словами, у Филиции было обострение. Ее энергетический фон на данный момент зашкаливал, потому мне и показалось, что она самая сильная в этой семье.

— Идем, надо бы ассистента проведать, а потом вновь вернемся к твоему обычному распорядку дня.

— Соль, вы ведь в курсе, что я довольно занятой аланит? — мягко поинтересовался Рэйн.

— Но вы же в курсе, насколько мне пофиг? — в тон ему ответила я.

— Определенно, — фыркнул он.

И, пожалуй, я впервые увидела, как этот мужчина может улыбаться. Нет, его губы были неподвижны, на лице не дрогнул ни единый мускул, но его антрацитово-черный взгляд вдруг утратил свою привычную холодность, наполняясь задорными искорками смеха. Это было настолько непривычным и неожиданным, когда речь заходила о Рэйне Эль Ариен, что я невольно залюбовалась тем, как преобразилось его лицо в этот момент. Он был красивым мужчиной, я не могла этого отрицать. Однако его красота была подобна лезвию меча. Острая, опасная, хищная. Но не сейчас. Именно сейчас он был похож на того, кого можно считать таким же обычным мужчиной, как и сотни других… Он показался мне человечным в этот момент.

— Что? — заметив мой чересчур пристальный взгляд, поинтересовался Рэйн, а я ужаснулась тому, с какой силой в этот миг мое сердце забилось в груди. Так, будто меня застукали на месте преступления. Так, словно я сделала нечто плохое и только теперь это поняла. Так, как было не одно столетие назад, когда мое сердце впервые опалило чувство, от которого я, казалось, никогда не смогу избавиться!

— Нет! — рявкнула я.

Рэйн испуганно вздрогнул и невольно отшатнулся. Еще бы, не каждый день на него орет полоумный старикан.

— Я… не «что», — буркнула я, впервые за долгое время не найдясь с ответом.

Рэйнхард пожал плечами и так, словно ничего и не ждал в ответ, вышел на лестницу, ведущую на свой этаж. Я поспешила следом.

Всю дорогу до наших с ассистентом покоев я думала о том, что со мной происходит. Ну, честное слово, ведь не серьезно все это! Я же не романтическая идиотина юных лет! Даже не зрелая, истосковавшаяся по мужскому плечу матрона! Я уже и сама не знаю, что я и кто! Так давно это было со мной. Вот оно! Дожилась в пустыне, одичала совсем, на первого встречного калеку глаз готова положить! Хорошо, на второго, просто первый оказался дюже тупой, а второй вроде как и приглянулся. На минуточку! Ничего ведь не произошло! Ну, подумаешь, показался мне он симпатичным, так ведь всего-то второй раз об этом подумала?! И вообще, я же уже взрослая женщина… да чего уж там, с меня уже песок должен вовсю сыпаться, а я распереживалась!

— Чего с вас сыпется? — поинтересовался Рэйн, обернувшись ко мне вполоборота и посмотрев сверху вниз.

— Что? — испуганно замерла я, неожиданно сообразив, что могла начать рассуждать вслух по привычке.