Судьба по имени Ариэль

Нордический, пунктуальный, непьющий. Это еще не все. Можно сказать, за правду всегда страдал. Часто уворачивался от рукоприкладства коллеги. Виртуоз, композитор, на кларнете мог сыграть целую гамму… Сережа как-то без особых споров получил свой «ангажемент» в ансамбле. Студент-политехник, перескочивший из ЧПИ в музучилище, затем в институт культуры. Имея очень беглую, пианистическую технику, был весьма уважаемым инструменталистом. Сыграть Эмерсона в подлиннике мог тогда не каждый. Стиль его бывшей группы «Пилигримы» очень «стыковался» с ариэлевским. Романтик по натуре, он выдал, на мой взгляд, просто шикарный блюз «Песенка в старинном стиле» со скрипкой. Запомнилась его лирика «Ты — музыка», «Взгляды домашних животных», «Сладкая планета». Мне очень нравилась его тяга к новым звукам, к новым инструментам. Примерно, раз в полтора года, он менял свои клавишные: стринги, синтезаторы, электропиано. На его итальянский «Hammond» перед концертом ходили глазеть зеваки… Это было для меня стимулом писать для новых звуков партии. Жаль, но откровения у нас с ним не получалось. Чаще всех, он общался с Антоновым, гоняя каждый вечер чаи… Как «Антоша», однажды «заболел» новыми пристрастиями в жизни, купив… кларнет. (Некоторое время мы его звали Карлом…) Уже через полгода он играл: «Неплохо очень иметь три жены…», что очень пригодилось в «Концерте для тромбона с оркестром». Вскоре, после моего ухода, тоже покинул группу…

Ростислав Гепп

Дирижер-хоровик, позже всех пришедший в коллектив. Сложный по натуре и по характеру, человек. Его упрямство переходило всякие границы. Он — из тех людей, которые, хвастаясь, не знают удержу, и при этом, после всех попаданий впросак, делают умное лицо. Я давно понял, что принял на работу некоего оппонента, который многое мое встречает «в штыки». Где-то успокаивал себя: мне нужны такие люди, чтоб «… карась не дремал…». Но все его песни и композиции, за редким исключением, были написаны не в ариэлевском стиле, а где-то около. Чувству меры мешали эмоции. Причем, нельзя сказать, что его музыка была бездарной, напротив — я восхищался некоторыми глубокими, даже виртуозными композициями в стиле Джино Ванелли, но это был — не «Ариэль»! Чувство стиля, напрочь, его покинуло. На что терпеливый Каплун, и то, все время укорял Стаса: «Ну, не «катит» эта вещь, давай уберем!» Гепп почти всегда отвечал: «А сегодня публика лажовая!..» Правда, две композиции попали «в точку». Это — «Алёнушка» и «Храни меня, дождь». Стопроцентным попаданием явилась и его актерская работа в рок-опере — роль Хлопуши. Оригинальными были и его аранжировки второй стороны пластинки Александра Морозова «Утро планеты». Однако, его тщеславие и, видимо, какая-то зависть, сослужила ему плохую службу. Сделав его бригадиром, во время дефицита администраторов, тем самым постепенно готовил его к новой должности «рулевого»… Если б не «Ариэль», Стас, вероятно имел бы хороший джаз-роковый коллектив со своим талантливым музыкальным видением. Но, как говорится, «после драки — всегда виднее…»

Борис Каплун

Баловень судьбы. Как только не называла его пресса: он и обаятельный, и привлекательный, и душа, и «стержень», и самый талантливый! Кто-то из женщин назвал его секс-символом Челябинска. Не знаю…. Я — не женщина… Хотя, все барабанщики, вероятно, приковывают пристальное внимание обеих полов. При том, при сем — Борис Каплун — незаурядная личность. Попробуйте, найдите сейчас барабанщика, владеющего скрипкой на уровне музучилища, а?… А прибавьте к этому сольный вокал с «поднебесными» высотами! Это — уникально! Все его музыкальные специальности я попытался раскрыть на сцене, и это, я думаю, мне удалось! Сказать, что Боря был мне просто другом — значит, ничего не сказать! С самого начала, как только познакомились, мы дали клятву друг другу: куда ты — туда и я! Главный, «железный» контакт — это его профессиональный статус. Мы с ним вместе «плясали» от классической «печки». Вместе злились, когда гитаристы трудно «впитывали» музыкальный материал. Вместе убеждали в своей правоте. Все новые песни проходили через каплунский «худсовет». Лишь потом я показывал их остальным музыкантам. Если было что-то не так — Боря очень деликатно поправлял меня, и я не обижался. Мы просто являли собой единое целое! Есть один любопытный факт. Подавляющее большинство барабанщиков дружит с басистами. Это, так называемая, «тяжелая артиллерия», которая требует четкого взаимопонимания. И это у нас, с Каплуном, не отнять. У Бори был небольшой недостаток, «плавающий ритм», но он его с лихвой компенсировал эмоциональностью и, заражающий зал, непосредственностью… В институт культуры он поступил на музпед-факультет по классу скрипки. Но, видимо, перезанимавшись ударными, рука стала дрожать, и Паганини уже не очень хорошо получался, пришлось перейти на дирижерско-хоровое отделение, где его очень ждали…