Судьба по контракту

Второй амулет был гораздо проще. Маленькая птичка, вырезанная из плоской дощечки. Любопытно, что носят ее головой вниз — тесьма привязывается к лапкам. Что это значило, наверное, и сам Жан Рубака толком не знал, но люди его исправно таскали на себе эти простецкие безделушки и морды не кривили. Ильм внимательно посмотрел на крыло деревянной птахи. Нарисовано три пера. Значит, ныне мертвый владелец этого амулета не успел подняться выше подмастерья. Как там у Жана заведено? Птичка с чистым крылом- бесправный кандидат, три пера подмастерье, семь перьев младший мастер, десять перьев и рубиновый птичий глаз — мастер. Причем количество перьев равно количеству удачно исполненных ответственных заданий. К чему такие сложности? Вон у Подковы все просто. У всех одно и то же — дырявый центурий. Что у мастера, что у желторотого новичка. Золота у них в закромах столько, что при желании можно каждому жителю Турова такую бляху на шею повесить…

— О чем задумался? — Матью старательно обтряс снег с плаща.

— Так, ни о чем.

С противоположной стороны пустыря послышался торопливый стук сапог.

— Ты волновался, что не успеют. Успели, — оживился сержант, и обернулся к подбегающему стражнику, — как все прошло, удачно?

— Гладко, — солдат перевел сбившееся дыхание, — Болт и Шикер остались на той стороне пустыря, ну вроде как Рыбный переулок перекрыли. Я…

— Как товар пошел?

— А… пошел нормально. Мечи по десять золотых, стилеты по два. Скинули восемь мечей и два стилета. Вышло восемь десятков и еще четыре центурия. Две монеты Бобер скинул за то, что его среди ночи подняли. Значиться имеем в наличии восемь десятков и еще две. Все монеты я лично проверил. Ни одной поддельной.

— Бобер — шкура, — с чувством сплюнул Матью, — надо будет его навестить. И приласкать. Давай деньги.

Толстый кошелек перекочевал в руки сержанта.

Матью распустил шнурок и запустил пальцы внутрь. Послышался ласкающий ухо перезвон монет.

— Все делим поровну, — сержант важно отсчитал свою и лейтенантскую долю, — и две монеты богине удачи.

Он с силой швырнул пару золотых в сторону пустыря.

— Мастер-сержант! — рядом из мрака возник запыхавшийся Жига, — идут!

— Кто? — меланхолично отозвался Матью.

— Старший офицер, оба магика, два десятка лучников, еще кто-то, я их не знаю.

— Дождались, — сержант поправил шлем, — давай Жига, займи какое-нибудь место и приобрети уставной вид. И застежки подтяни… Да, и не забудь получить свою долю у ребят. А ты, Ильм, иди, встречай дорогих гостей.

Некромант горестно вздохнул и, загребая носками сапог снег, побрел навстречу старшим товарищам. К сожалению, не он придумал восьмой пункт гарнизонного устава, категорически требовавший при обнаружении в одном месте трупов числом более пяти созывать всех и вся. Все, что мог, он сделал… Теперь пусть другие решают, как лучше распорядиться такой кучей мертвых тел.

***

Дорога до дома после бессонной ночи казалась бесконечной. Не радовали Ильма ни морозное солнечное утро, ни приятная перспектива быть предоставленным самому себе до самого заката, ни прозрачный намек старшего офицера о том, что его собираются готовить на повышение.

Ильм шел, стараясь смотреть только под ноги. Хотелось спать, хотелось есть. Периодически оба эти желания причудливо смешивались внутри, и в такие моменты вообще ничего не хотелось. Потом желание спать снова выползало наружу и, подмяв под себя голодный желудок, кружило голову, заставляя окружающие предметы расплываться, придавая им самые причудливые формы.

Ильм искренне ненавидел подобное состояние тела и духа. Симптомы усталости проявляли себя совершенно неожиданно и в самые неподходящие моменты. Особенно донимали приступы совершенно немотивированной раздражительности. Кипеть, как осадный котел со смолой, заставляло практически все. И договорится по-хорошему с идущими вразнос эмоциями не получалось никак. Лед под ногами — хочется выругаться. Веселой шумной ватагой попались навстречу украшенные гильдейскими знаками подмастерья, рука сама собой тянется к мечу. Плюхнулись перед носом помои — приходиться сдерживать непреодолимое желание отыскать их хозяина и свернуть ему челюсть.

Терновым венцом мучений стало появление на пути некроманта уличного продавца свистулек. Случилось это событие ровнехонько у заваленного мусором старого фонтана в трех шагах от хозяйства мастера Ольда.