Судьба, разбитая о версты (СИ)

Странно, но именно в этот момент щедрое с утра к весеннему Петербургу солнце зашло за тучи, и, невольно связав это событие с прохожим, Анастасия строго нахмурилась.

— Простите, сударь, но я давно оставила светскую жизнь и вряд ли наше знакомство где-то продолжится. — ответила она, оглядываясь в поисках детей. — Мне пора, простите еще раз мою неловкость...

— О, Mein Gott! Да вы самое грациозное создание в мире, это так не типично для русских дам. Да вы украсите собою любой бал! Знаете, в Вене, откуда я родом, они просто непревзойденны...

“Только Вены мне еще не хватало...” — подумала молодая женщина, покачав головой.

— Позвольте представиться, граф Юлиус Иохим фон Лимберт, дипломат в свите австрийского посла Миклоша Естерхази. А все таки, могу ли я знать ваше имя? — не унимался прохожий.

“Австриец... Чем-то даже на маркиза Ботту похож, с коим вот так мать доболталась, может быть, акцент. Нет, вовсе ни к чему нам это знакомство!”

Австрийский маркиз Ботта, виновник участия её матери в надуманном заговоре, ещё вспоминался иногда с досадой...

— Анастасия Павловна, предположим. Полагаю, этого достаточно? Всего доброго, граф, нам уже пора.

— У вас очаровательные дети! Не понимаю, отчего их прекраснейшая матушка скрывает семейную фамилию и титул? — вкрадчиво мягко произнес граф, откланиваясь на прощание, а про себя добавил: “Уверен, наша встреча не последняя... А полное имя узнать, право, несложно.”

“Боже, какой прилипчивый, лучше бы перед собою вовремя смотрела!” — с досадой подумала его нечаянная собеседница, садясь в карету.

За детской болтовней она тут же забыла о новом знакомом и даже не заметила, как следом за ними на расстоянии двинулся другой экипаж.

Спустя два дня Анастасия ездила к модистке и, выходя на улицу из тесной прихожей почувствовала под локтем чью-то крепкую руку.

— Простите, сударыня, что я искал с вами встреч. Вы свели меня с ума и не оставили выбора. В девичестве вы графиня Ягужинская, так ведь?

Проведённое о себе тайное расследование и напор вызвали раздражение от нового знакомого.

— Никак, в Тайной Канцелярии знакомства завели? — язвительно хмыкнула женщина.

— Я уже не в девичестве, граф. Вероятно, вам не забыли сказать, что моя фамилия – Белова, я жена капитана Преображенского полка. Не нужно искать со мной встреч. Это вам точно ничего не даст, поверьте. Позвольте пройти.

— Графиня, не хотел оскорбить вас, но ваша красота — она завораживает, лишает рассудка! Ну что же произойдет в вашей жизни, если вы позволите симпатичному и богатому мужчине хоть бы иногда скрашивать ваши серые будни?

“Да уж, взгляд у него настроен на другое, просто раздеть готов... ”

Анастасия плотнее запахнула плащом и без того высокое декольте и усмехнулась, подумав: “Может, я действительно веду себя слишком замкнуто... Где же моя светская обходительность, внушаемая в том самом девичестве? Но уж не с такими нахалами о ней вспоминать!”

— Вы себя, однако, неплохо цените. А что дает вам право считать серой мою жизнь, позвольте спросить? – ехидно поинтересовалась она.

— Я живу в достатке, прекрасно провожу время и ни в чем не нуждаюсь будто...

— О мой бог! Я не знаю, что за печальные причины вас толкнули на брак с потерей титула, но... это же не значит, что вам стоит уподобляться иным простушкам, которым и показать то нечего.

— По-вашему, лишь некие печальные причины и расчёт толкают людей на брак? Мне с вами действительно не о чем говорить!

Ее лицо задрожало от возмущения.

Но собеседник невозмутимо продолжал:

— Да и потом, ваш муж на службе при государыне... У него широкий круг развлечений, и в том числе, прекрасного пола... Вот знаете, у нас на родине ходят легенды о распущеной жизни русской гвардии...

Он исполнил некий легкомысленный взмах рукой.

— А вы сама столь замкнуты. Когда последний раз вы посещали свет? Если бы я мог надеяться видеть вас на прогулке, в театрах...

— Вы знаете так много о нашей жизни, а вам в голову не приходит, что в ней просто есть любовь? Может, у вас в немецком языке нет такого слова? Или вы его не знаете? Вот что, на самом деле, печально! И позвольте мне, наконец, уехать домой!

— Простите, сударыня, я не желал вас рассердить... Однако вы просто прекрасно сияете в гневе!

Но извинения с комплиментом не удостоились даже взгляда.

Граф посмотрел вслед карете с задумчивым лицом.

“Ну, моя дорогая, а ведь любовь-то можно и оспорить... Но не прямо сейчас, чуть позже...“

====== Крушение ======

Спустя день, накануне обеда, госпоже Беловой доставили короткую записку:

“Анастасия Павловна, нам необходимо сообщить нечто важное касаемо близкой вам особы. Будьте через полчаса в аустерии М.

Сие надобно сжечь для вашего блага. Не запаздывайте.”

“Это, наверное, что-то про матушку! — подумала она, сердце застучало. — Хоть узнаю, жива ли она.. Но Саша, наверное, не одобрит, узная, что одна езжу по кабакам... Ну так не стану заранее сообщать, потом. Тем более, у него какие-то дела, а до его возвращения я управлюсь!”

Быстро собравшись, Анастасия покинула дом. Ехать было несколько кварталов.