Судьба «румынского золота» в России 1916–2020. Очерки истории

Пытаясь показать в монографии состояние научной разработки спорной проблемы, представить позиции и аргументацию сторон, хочу особо подчеркнуть, что работа российских историков осложнена действующим режимом хранения необходимых для объективного научного исследования документов. Значительная часть архивных коллекций остается засекреченной, что оставляет в подвешенном состоянии многие вопросы. К числу уже названных добавлю вопрос о передаче национального золотого запаса. Требование румынской стороны (а ныне к ним примыкают и молдавские «унионисты») о возврате 93,4 тонн золота «в виде монет и слитков» (речь идет в основном о монетах, поскольку на долю слитков приходилось лишь 2,4 тонны) свидетельствует об уверенности Бухареста, что до настоящего времени «румынское золото» практически в полном объеме остается в России. А между тем сами румыны в разное время считали иначе. Факт передачи румынской стороне в 1935–1936 гг. 12 тонн из золотого запаса двумя партиями (соответственно 5 и 7 тонн) признавал румынский диктатор И. Антонеску. Есть основание предполагать, что этот жест советской стороны был связан с восстановлением дипотношений между двумя странами в 1934 г. и впоследствии с намерением Москвы склонить румын к заключению пакта о взаимопомощи. Российские авторы А. Чичкин, Ф. Лукьянов, П. Луняшин в своих статьях в интернете указывают, что в 1948–1949 гг., после утверждения в стране монополии коммунистов на власть, Сталин распорядился перевести в авуары нового правительства около 30 тонн «румынского золота». В 1956 г. по указанию Хрущёва Бухарест получил 4 тонны золота заимообразно, в связи с трудной экономической ситуацией и засухой в стране (в период между 1960 и 1964 гг. Бухарест вернул этот заем советской стороне), а в 1964 г. Брежнев сообщил Георгиу-Дежу о передаче 8 тонн золота. Гипотетически этот шаг Москвы можно объяснить намерением советских руководителей способствовать «правильной» ориентации «румынских друзей» в начальный период формирования их «особой позиции».

Расчет положить конец резкой критике румынским руководством советской перестройки Москва попыталась реализовать в 1986 г., передав Румынии, по данным Счетной палаты Российской Федерации, еще 10 тонн из золотого запаса.

Таким образом, простое арифметическое действие – сложение свидетельствует о том, что около 60 тонн «румынского золота» было возвращено на родину (без учета зачтенных золотом репарационных выплат – 15–17 тонн). Наконец, между 2003–2005 гг. российская сторона передала в Бухарест 12 золотых монет общим весом 77 граммов, вероятно, из государственных хранилищ или музеев. Этот как будто не очень значительный факт являет собой яркий пример разнообразия интерпретаций отдельных явлений и событий. Некоторые исследователи, например, усматривают в передаче монет символическое подтверждение того, что «румынского золота» в природе не существует и что оно было использовано для индустриализации советского государства. При этом вспоминают о документах Минфина СССР за 1924 г., в которых указывается, что к тому времени «румынское золото» было обезличено и его остатки переплавлены. Но как тогда оценить такой, например, факт, как появление на Нью-Йоркском рынке золотых слитков из Советской России с клеймом «румынского монетного двора», о чем сообщила в марте 1928 г. лондонская газета «Daily Chronicle»? Бытует и противоположное мнение, согласно которому к концу индустриализации золотой запас Румынии все еще находился в советских хранилищах. Передача же 12 золотых монет вполне может расцениваться как наличие «румынского золота» в Москве и даже как намек на возможность обсуждать перспективу его возвращения хозяевам. При отсутствии аутентичных источников палитра подходов и интерпретаций во многом зависит от фантазии авторов. Документальное обоснование и тщательная проверка статистики и фактов не теряют своей актуальности, но это уже задача на будущее.