Судьба «румынского золота» в России 1916–2020. Очерки истории

После срыва договора Раковского-Авереску советское правительство закрыло вопрос о возвращении «румынского золота». 8 апреля 1918 г. в Румынский отдел НКИД поступило письмо из Главного управления по заграничному снабжению НКВД, в котором подчёркивалось: «Советская республика должна себя гарантировать в отношении возмещения нам этого долга» (имеется в виду долг Румынии России, образовавшийся за годы Первой мировой войны. – Т.П.). Конкретизируя эту установку в связи с обращением румын о возвращении им румынских продовольственных складов, авторы письма рекомендовали «издать распоряжение о том, чтобы из предметов, заказанных у нас до настоящего времени, ничего не было вывезено в Румынию без соответствующего разрешения отдела по ликвидации снабжения Румынии при Главзагране[139]. Вместе с тем впредь до выяснения финансовых отношений и взаиморасчетов между Россией и Румынией во всей их полноте в старое время не следует снимать запрета, наложенного на золотой фонд румынского правительства, выдачу которого временно задержать в видах обеспечения этим способом уплаты нам Румынией своего долга» (курсив мой. – Т.П.) [140]. 25 мая 1919 г. в радиограмме, направленной правительством РСФСР и правительством УССР румынским властям, говорилось: «С момента упразднения русского фронта в Румынии румынское правительство наложило руку на громадное военное, железнодорожное и краснокрестское имущество, которое находилось там для обслуживания русской армии. После разбойнического захвата Бессарабии румынское правительство так же поступило с военными продовольственными базисными складами Бессарабии. Часть имущества, принадлежащая России, была использована самим румынским правительством, часть оно предоставило в распоряжение белогвардейских банд, сражавшихся против Советской власти на юге России и Украины и, наконец, остальное, в особенности предметы первой необходимости, как-то: обмундирование, бельё, сахар, консервы расхищались проворовавшимися румынскими чиновниками и офицерами. Они спускали народное добро за бесценок спекулянтам, а потом, чтобы замести следы своих преступлений, поджигали склады и архивы. Сохраняя за собой право предать своевременно суду революционного трибунала прямых и косвенных виновников вышеперечисленных преступлений, как бы высоко они ни стояли, рабоче-крестьянское правительство России и Украины снимает с себя всякую ответственность за дальнейшую судьбу различных ценностей, перевезённых во время царского правительства в Россию и принадлежащих румынскому правительству, румынскому Национальному банку, другим румынским банкам, а также румынским помещикам и капиталистам»[141]. 25 июля 1918 г. из НКИД в Народный банк поступило следующее распоряжение, касающееся румынских ценностей: «Сообщаем, что все румынские государственные вклады секвестрированы впредь до выяснения многочисленных денежных и других обязательств Румынии по отношению к России. Исходя из этого, никакие выдачи по приказам представителей Румынского Правительства производиться не могут»[142]. 14 сентября подобное указание поступило в особую канцелярию по кредитной части [Наркомата финансов]: «По распоряжению Уполномоченного Совнаркома по русско-румынским делам тов. Раковского сообщаю, что, если не имеется особых препятствий, желательно, чтобы находящиеся в Московской ссудной казне ценности румынских банков никуда из Москвы не увозились до приезда тов. Раковского»[143].

Впоследствии проблема возвращения румынского золотого фонда и драгоценностей Короны испытывала на себе мощное давление одного из основных вопросов международных отношений межвоенного периода – бессарабского. Взаиморасчеты между советской и румынской сторонами, касавшиеся российского военного имущества на территории Румынии и румынского долга России, становились важным аргументом сторон в территориальном споре.

Глава 4 Вопросы о Бессарабии и «румынском золоте». За кулисами подготовки переговоров РСФСР с Румынией о заключении мирного договора 1919–1920 гг