Судьба «румынского золота» в России 1916–2020. Очерки истории

После передачи в 1935 г. румынских архивов вопрос о возвращении Бухаресту ценностей не поднимался вплоть до 1940 г., который стал переломным в развязке территориального спора за Бессарабию между СССР и Румынией. Решающую роль в решении этого вопроса сыграл внешний фактор – коренное изменение международной обстановки[435]. Заключение 23 августа 1939 г. советско-германского пакта о ненападении, так называемого пакта Молотова – Риббентропа, создало условия для политического решения вопроса о Бессарабии, оккупированной в 1918 г. румынскими войсками. В пункте 3-ем секретного дополнительного протокола к советско-германскому пакту говорилось: «Касательно Юго-Восточной Европы с советской стороны подчёркивается интерес СССР к Бессарабии. С германской стороны заявляется о её полной политической (курсив мой. – Т.П.) незаинтересованности в этих областях»[436]. Характерно, что летом 1940 г. германская сторона была готова удовлетворить интересы СССР в Юго-Восточной Европе «вплоть до Константинополя и Проливов», но как отмечал И. Риббентроп, на переговорах с Москвой «последнее, однако, не обсуждалось»[437]. Неожиданно для Германии советское правительство выдвинуло требование к Румынии передать Советскому Союзу, кроме Бессарабии, также и Буковину. Это встретило возражение Берлина. «Претензии советского правительства в отношении Буковины, – писал Риббентроп послу в СССР Ф. фон Шуленбургу 25 июня 1940 г., – нечто новое. Буковина была территорией австрийской короны и густо населена немцами. Судьба этих этнических немцев также чрезвычайно заботит Германию»[438]. Вечером того же дня, в беседе с Шуленбургом В.М. Молотов объяснил, что Буковина рассматривается советским правительством как «последняя недостающая часть единой Украины», и что по этой причине советское правительство придаёт важность разрешению этого вопроса «одновременно с бессарабским»[439]. 26 июня 1940 г., днём, Шуленбург посоветовал. Молотову вернуть золото Румынии, чтобы облегчить решение бессарабского вопроса. В отправленной сразу же после беседы с советским наркомом телеграмме Риббентропу Шуленбург сообщал: «На моё заявление, что мирное решение вопроса могло бы быть достигнуто с большей лёгкостью, если бы советское правительство вернуло Румынии золотой запас румынского Национального банка, переданный в Москву на сохранение во время Первой мировой войны, Молотов заявил, что об этом не может быть и речи, поскольку Румыния достаточно долго эксплуатировала Бессарабию»[440]. Выполняя указание Риббентропа, германский посол заявил Молотову, что «отказ Советов от Буковины, которая никогда не принадлежала даже царской России, будет существенно способствовать мирному решению [вопроса о Бессарабии]»[441]. В ходе советско-германских переговоров стороны достигли договоренности о присоединении к СССР только северной части Буковины с городом Черновцы.

26 июня в 22 часа В.М. Молотов вызвал к себе румынского посланника Георге Давидеску и зачитал заявление советского правительства о необходимости немедленного разрешения бессарабского вопроса как одного из «полученных в наследство от прошлого нерешённых вопросов». В ультимативной форме советская сторона требовала «1. Возвратить Бессарабию Советскому Союзу. 2. Передать Советскому Союзу северную часть Буковины, поскольку ее население в громадном большинстве связано с Советской Украиной как общностью исторических судеб, так и общностью языка и национального состава». В заявлении указывалось, что правительство СССР ожидает ответа Королевского правительства в течение 27 июня, и выражалась надежда на возможность мирного решения спорного вопроса[442].

27 июня в 4 часа 30 мин. Давидеску сообщил в Бухарест о полученном ультимативном требовании, отметив, со слов Молотова, что «советское правительство требует северную часть Буковины как возмещение (ущерба, нанесенного) румынским государством Бессарабии на протяжении 22-х лет»[443].

Решительная позиция Советского Союза крайне обеспокоила Берлин, имевший свои, экономические, интересы в Румынии (нефть). «Во избежание войны» германская сторона 27 июня посоветовала Бухаресту «уступить требованиям советского правительства»[444]. И 28 июня 1940 г. в 11 час. утра Давидеску сообщил Молотову, что Румыния принимает предложения Советского Союза.