Судьба шута

– Я видел это потом в тебе, – сказал он. – И знал, что виноват. Если бы я не начал работать над Девушкой-на-Драконе, ты бы никогда так не поступил. И я хочу это изменить. Годы спустя, когда я навестил тебя в твоей хижине, я подумал: «Он наверняка исцелился. Он больше не страдает». – Он посмотрел мне в глаза. – Но я ошибся. Ты просто… остановился. В некотором смысле. О да, вероятно, ты стал старше и мудрее. Но ты не сделал ни одного движения, чтобы вернуться к жизни. Если бы не твой волк, все сложилось бы гораздо хуже. И все же ты жил, точно мышь в норе, подбирая крошки внимания Старлинг. Даже ужасно толстокожая Старлинг и то это понимала. Она привела к тебе Неда, и ты его приютил. Но если бы она не оставила его возле твоего порога, разве ты стал бы искать человека, готового разделить с тобой жизнь? – Он наклонился ко мне и добавил: – Даже после того, как ты вернулся в Баккип и к своему прежнему миру, ты старался держаться от него подальше. Что бы я ни делал или ни предлагал. Вороная. Ты даже не попытался связать себя с лошадью.

Я застыл в неподвижности. Его слова жалили, но они были чистейшей правдой.

– Что сделано, то сделано, – наконец ответил я. – А сейчас я могу сказать лишь одно: если ты пришел сюда для того, чтобы избавиться от тяжелых воспоминаний, не делай этого. Оно того не стоит.

Он вздохнул:

– Да, эти мысли приходили мне в голову, – ответил Шут. – Больше того, признаюсь, что я уже не первый раз навещаю Девушку-на-Драконе с тех пор, как мы оказались здесь. Я думал о том, чтобы предложить ей мои воспоминания. Я знаю, что она бы их взяла, как не отказалась от твоих. Но… в некотором смысле… хотя я не видел этот вариант будущего, мне кажется, что все должно быть именно так, Фитц. Что ты помнишь о ее истории?

Я набрал в грудь побольше воздуха.

– Верити рассказал мне, что она была частью группы Скилла, участвовавшей в создании драконов. Я припоминаю ее имя. Салт. Я узнал об этом в ту ночь, когда отдал ей свои воспоминания. Но Салт не смогла добровольно отдать себя дракону. Она рассчитывала остаться частью группы Скилла, пытаясь быть еще и единственной девушкой для Девушки-на-Драконе. Тем самым она обрекла всех на гибель. Из-за того, что она слишком много оставила себе, у них не хватило сил, чтобы стать живым драконом. Они почти добились своего, а потом оказались затянутыми в камень. До тех пор, пока ты их не освободил.

– Пока мы их не освободили.

После долгого молчания Шут продолжил:

– Все это для меня напоминает эхо сна. Салт была лидером группы Скилла, которая называлась группа Салт. Но когда дело подошло к концу, Рилдер пожелала отдать дракону сердце. И после того, как все поверили, что дракон ожил, его назвали драконом Рилдер. – Шут посмотрел на меня. – Ты ее видел. В Петушиной короне. Редкая честь, тем более для иностранки. Однако она проделала долгий путь в поисках своего Изменяющего. Как и я, она выбрала роль лицедея. Шута, менестреля, акробата. – Он покачал головой. – Я был ею несколько мгновений. Лишь в одном коротком сне, когда стоял на колонне. Я был собой, Белым Пророком, и, возвышаясь над толпой, объявил о полете дракона Рилдер жителям города Элдерлингов. Но не без сожалений. Поскольку знал, что сегодня мой Изменяющий сделает то, к чему его вела судьба. Он войдет в дракона, чтобы годы спустя свершить изменение.

Он замолчал, и на его лице появилась горькая улыбка, первая за многие дни.

– Как она должна была горевать, увидев, что дракон Рилдер так и не обрел собственной жизни из-за Салт. Наверное, она решила, что это ее вина. Но если бы Рилдер не воплотилась в драконе, и если бы этот дракон не сделал свое дело, и мы не нашли их в каменоломне… что тогда, Фитц Чивэл Видящий? Ты смотрел в далекое прошлое, в тот день, чтобы увидеть Белого Пророка на Скилл-колонне. Ты все это видел?

Я заморгал. У меня вдруг возникло ощущение, что я медленно пробуждаюсь ото сна или, наоборот, возвращаюсь в знакомый сон. Казалось, его слова вернули мне воспоминания, которых я не мог иметь.

– Я отдам Петушиную корону дракону Рилдер. Такова цена, названная им, когда он в первый раз согласился отвезти меня. Он сказал, что хочет вечно носить корону Белого Пророка, как в тот день, когда его возлюбленная попрощалась с ним перед тем, как он вошел в дракона.

– Цена за что? – спросил я, но он не ответил.

Шут надел корону на запястье и начал осторожно взбираться на дракона. Я с грустью смотрел, как осторожно и неуверенно он двигается. Мне вдруг показалось, что я ощущаю уязвимость новой кожи у него на спине. Но я не стал предлагать ему помощь, так было бы только хуже. Встав на бедре дракона, за спиной девушки, Шут взял в руки корону и водрузил ей на голову. Несколько мгновений серебристое дерево короны оставалось неизменным. А потом цвет дракона окрасил корону. Обод засиял золотом, петушиные перья покраснели, самоцветы заискрились. Перья стали блестящими и гладкими, как настоящие, превратившись в великолепный плюмаж.