Судьба темнее, чем любовь

Мои силы не проявились, и отец ушел. Потому что никогда не любил ни меня, ни маму и мы больше ничего не могли ему дать.

Словно прочитав мои мысли, Сайрус укоризненно покачал головой и сказал:

– У меня много врагов. Я ушел, чтобы защитить вас – тебя и твою мать. Покинуть вас было… самым сложным, что мне приходилось делать в жизни.

Я заколебался. С одной стороны, мне не хотелось ему верить. Но с другой… я никогда не слышал отцовскую версию произошедшего. Я вообще мало что помню из детства. Помню, как мы с отцом сидели на ковре у меня в комнате и как отец рассказывал мне старинные легенды. Как объяснял, почему хаос – неотъемлемая часть нашего существования, а значит, столь же необходим, как жизнь и смерть. Помню, как по утрам первым делом – даже до того, как выпить кофе, – отец целовал маму в щеку и обнимал. Помню, как он ходил со мной на детскую площадку. И как в один прекрасный день просто ушел, оставив маму в слезах. Неужели он и правда сделал это, чтобы нас защитить?

– Ты особенный, – сказал Сайрус, шагнув ко мне. – Я заблуждался. Я совершил ошибку, решив уйти. Я думал… Я думал, что ты не унаследовал моих способностей, но все это время они дремали внутри тебя и с каждым годом становились только сильнее. Но потом ты сделал то, чего никто раньше не делал. Никто, кроме меня. Ты убил валькирию.

Я стиснул зубы, безуспешно пытаясь подавить нарастающую тошноту, и затряс головой.

– Это был несчастный случай, – настаивал я. – А если нет, то это ты приложил к случившемуся руку. Не знаю, чего ты от меня хочешь, но я не имею к аварии никакого отношения!

Сайрус посмотрел на меня с жалостью и улыбнулся:

– Думаешь, я не почувствовал, как пробудились твои силы? К тому времени, как я добрался до места, валькирия уже умерла. Или, вернее будет сказать, «была убита»? Ведь мы оба знаем, что авария была не случайной, не так ли, Райан?

Позади меня послышался хруст снега. Оглянувшись, я увидел перед собой юношу, который был практически точной копией отца. Только моложе, без шрама на щеке и со светлыми волосами, спадающими на лицо. Глаза у юноши тревожно поблескивали.

– Гектор… – выдавил я.

Неужели это и правда он? В первый и последний раз я видел его так давно, что уже и не помню. И теперь он здесь? Вместе с отцом?

– Здравствуй, старший брат, – поприветствовал меня Гектор. Его голос звучал немного ниже, чем у нашего отца.

Гектор младше меня на несколько месяцев, максимум на год. Он отцовская ошибка молодости, которую простила моя мать.

– Ты все-таки к нам присоединился, – сказал Гектор. – Как чудесно.

Снова замотав головой, я сжал кулаки, чтобы удержать себя в руках.

– Кто сказал, что я собираюсь к вам присоединиться? – спросил я, но Сайрус лишь рассмеялся:

– Боюсь, у тебя нет выбора, мальчик мой. Видар уже все решил. Бог Хаоса всегда получает то, что хочет. А сейчас он хочет тебя.

Мои руки, сжатые в кулаки, задрожали, и я почувствовал, как внутри меня что-то шевельнулось. Что-то темное. Такое уже случалось. Стоило подумать о том роковом дне, как желудок свело судорогой. Я попытался прогнать это ощущение, выбросить воспоминания из головы…

Дорога в Эдмонтон как черное пятно. Помню только, как сидел рядом с Блэр. Помню ее взволнованное лицо и осторожное прикосновение. И разрушительную силу, которая поднялась внутри меня. Я почувствовал ее, когда проснулся, и с течением дня чувство набирало обороты. Казалось, в присутствии Рейны сила становилась все более неуправляемой. А потом я больше не смог ее сдерживать, и она вырвалась наружу.

– Хаос неминуем, – проговорил Сайрус. – Совсем как смерть. Люди могут сопротивляться, игнорировать ее или проклинать, но смерть всегда была и будет с нами. И хаос тоже. – Он обвел рукой пространство вокруг себя. – Просто оглядись. Люди и понятия не имеют о том, что происходит у них под носом. Они живут так, будто им нечего терять. Строят города, пускают корни, а потом идут дальше, оставляя позади себя разрушения.

Не хочу ничего слышать. Не хочу в этом участвовать. Но больше всего я не хочу нести ответственность за…

– Истории о богах и героях для них всего лишь мифы, – невозмутимо продолжал отец. – Люди больше ни во что не верят. Им больше не нужны старые боги. Им больше не нужна Вальгалла.

Сердце заколотилось как ненормальное, и смятение внутри меня переросло в бурю. Разрушительную бурю. И я не знал, как ее остановить.

– Взгляни уже правде в глаза, – раздался голос моего брата. – Нравится тебе это или нет, но ты один из нас. Ты принадлежишь хаосу.

– Нет, – выдавил я, тяжело дыша. – Неправда. Я не…

– Правда! – Слова Гектора разнеслись по улице хлестким ударом, и в следующую секунду моего брата окружила черная аура, в которой то и дело сверкали молнии. Гектор потемнел лицом, и вскоре тьма окутала его целиком.

Я оглянулся на отца в поисках помощи, но тот ничего не сделал. Просто стоял, скрестив руки на груди, и молча наблюдал за происходящим.

– Авария случилась из-за тебя, – заявил Гектор. – Твои силы проснулись, и ты сделал то, что делает каждый из нас. Устроил хаос.

– Нет…

– Ты убил валькирию и ее преемницу, причем хладнокровно.