Судьба убийцы

– Они проводят слишком много времени вместе, – сказала вдруг Альтия. – Не знаю, о чем они говорят, но с каждым днем Совершенный становится все беспокойнее. Мы с Брэшеном чувствуем это. За столько лет жизни у него на борту мы стали будто…

– Созвучны, – подсказал Брэшен, попав в самое яблочко.

Я хотел было рассказать, как хорошо я понимаю их по этой части, но сдержался. Они и так считают меня странным, не стоит говорить, что я вдобавок владею передающейся по наследству магией, с помощью которой могу соприкасаться разумами с другими людьми.

А может быть, не только с людьми, но и с живыми кораблями? Со Смоляным мы определенно обменивались мыслями. Но на борту Совершенного после первой стычки я старательно держал стены поднятыми, опасаясь, что, стоит мне открыться и прислушаться к нему, он не только почувствует это, но и разозлится. А я и без того достаточно насыпал ему соли на раны.

Поэтому просто сказал:

– Я могу представить подобное родство душ.

Альтия кивнула моим словам и долила нам всем еще вина.

– Это «родство» работает в обе стороны. Мы чувствуем корабль, а корабль чувствует нас. И с тех пор как Янтарь поднялась на борт, чувства Совершенного стали ярче, сильнее.

– А в такие дни он становится более своевольным, – подхватил Брэшен. – Мы заметили, что с ним стало труднее управиться. И команда тоже это чувствует. Днем мы миновали отрезок реки, где коварные, изменчивые мели. Обычно мы сбавляем там ход из осторожности. Но сегодня Совершенный не послушался, и мы прошли этот участок быстрее, чем когда бы то ни было. Почему Совершенный так спешит?

– Не знаю.

– Куда вы направляетесь?

На меня вдруг навалилась усталость. Не было никаких сил рассказывать свою историю заново.

– Я думал, королева Малта послала вам письмо с голубиной почтой.

– Да, мы получили его. Она просила нас помочь вам в благодарность за то, как ты помог многим детям Кельсингры, исправив то, что сделали с ними Дождевые чащобы.

– То, что сделали с ними драконы, – поправил я.

Разговор начал тяготить меня. Альтия и Брэшен были явно расстроены, почти разгневаны на то, что творилось в душе их корабля. Теперь они скажут, что в этом виновата Янтарь. И потребуют, чтобы я что-нибудь сделал.

И я предложил то, что лежало на поверхности:

– Может быть, нам всем просто пойти к носовому изваянию и спросить, что его тревожит?

– Пожалуйста, говори тише, – предупредила Альтия.

Брэшен категорично мотал головой:

– Поверь нам, мы хорошо знаем Совершенного. Пусть он и очень стар, но к доводам рассудка относится не как взрослый. Он больше похож на юношу, почти еще ребенка. То слушает голос разума, то поддается порывам. Если попытаться встать между ним и Янтарь, боюсь, выйдет… – Он умолк, не в силах подобрать слова, и только вытаращил глаза.

Альтия вдруг вскочила:

– Что это?

Я тоже почувствовал: меня словно окатило жаркой волной, колючие мурашки пробежали по всему телу, дыхание перехватило. Я вцепился в край стола, чтобы не упасть, и только тогда понял, что пошатнулся вовсе не оттого, что голова пошла кругом. Нет. По поверхности вина в моем бокале расходились круги.

– Землетрясение, – сказал я, стараясь не волноваться.

В Шести Герцогствах землетрясения не были редкостью. Я слышал о подземных толчках такой мощи, что стены Оленьего замка шли трещинами. На моем веку такого не случалось, однако менестрели пели о рушащихся башнях и уничтоженных гаванях. И вот стихия застала нас на корабле, стоящем на якоре возле гигантского леса, где вместо суши сплошная топкая грязь…

– Не землетрясение, – сказал Брэшен. – Это корабль. Идем!

Вряд ли он обращался ко мне, но я поспешил за Альтией прочь из капитанской каюты. На палубе уже собралось немало народу. Некоторые матросы озадаченно вглядывались в кроны деревьев или в воду за бортом. Мимо нас в сторону бака пробежал Клеф. Я двинулся за ним, но торопиться не стал. Не хотелось снова попасться в руки Совершенному. Под ногами что-то хрустнуло, и я посмотрел вниз. В неверном свете фонарей казалось, будто палуба выстлана речной галькой, а не сделана из обтесанных досок зернистого диводрева. Нет, не галькой. Чешуей.

Я бросился догонять Альтию. Брэшен и Клеф остановились на безопасном расстоянии от деревянной фигуры. Янтарь стояла на полубаке одна, гордо выпрямив спину и высоко держа голову, – вся ее поза выражала упрямство. Совершенный обернулся и сунул что-то ей в руки. Видно, он забыл, что она слепа. То, что он передал, глухо ударилось о палубу.

– Еще! – потребовал Совершенный.

– Больше у меня сейчас нет. Но помоги мне – и обещаю: я постараюсь достать для тебя еще.

– Мне нужно больше! Этого мало!

Сначала я подумал, что тусклый свет шутит со мной шутки. Лицо Совершенного больше не походило на мое. Теперь оно было покрыто чешуей, словно у старика, прожившего всю жизнь в Дождевых чащобах. Вот он чуть повернулся, и я увидел его глаза. Они все еще были голубыми, но теперь среди голубизны кружились серебряные вихри. Это были глаза дракона. Совершенный потянулся к Янтарь рукой с когтистыми пальцами…