Судьба убийцы

И мы плыли дальше и дальше, а капитаны были вынуждены урезать порции. Да, конечно, в этих водах водилось немало рыбы, и ее соки отчасти утоляли жажду даже в приготовленном виде. Матросы вылавливали каждый день достаточно, чтобы разнообразить меню из солонины – единственного, что осталось из провизии. Дважды мы попадали в весенние шторма, и Альтия распорядилась натянуть на палубе чистую парусину, чтобы собрать воды и пополнить наши оскудевшие запасы. А мы плыли и плыли, мимо Проклятых берегов, прозванных так за коварные ползучие мели и ядовитые воды, и вот вокруг стали попадаться Пиратские острова – сначала мелкие, а потом и покрупнее.

На мое плечо вдруг резко опустилась Пеструха, так что я чуть не подпрыгнул.

– Эй, где ты была? – приветствовал я ее.

– Корабль, – настойчиво сказала она. – Корабль, корабль, корабль.

– Да, мы на корабле, – согласился я.

– Корабль! Корабль, корабль, корабль!

– Другой корабль? – догадался Пер, и птица замотала головой вверх-вниз, подтверждая.

– Корабль, корабль!

– Где? – спросил я вслух, одновременно воспользовавшись Даром, чтобы задать ей тот же вопрос. Как всегда, ощущение было такое, будто я кричу в колодец.

– Корабль! – упрямо повторила она и вспорхнула у меня с плеча.

Ветер подхватил ее и понес ввысь. Я запрокинул голову, провожая птицу взглядом. Она поднималась все выше. Очутившись намного выше верхушки мачты, Пеструха зависла, покачиваясь на ветру.

– КОРАБЛЬ! – еле слышно донеслось до нас.

Ант как раз карабкалась на мачту и была где-то на середине. Услышав крик вороны, она остановилась, окинула взглядом горизонт и полезла дальше. Забравшись в воронье гнездо, вновь огляделась и вдруг крикнула:

– ПАРУС!

В тот же миг Брэшен очутился на палубе и присоединился к Альтии. Оба посмотрели туда, куда указывала Ант.

– Что случилось? – негромко спросил я Янтарь.

– Может, и ничего. Но были времена, когда Пиратские острова следовало обходить стороной, если не хочешь лишиться жизни. Или свободы, или груза. Когда Кеннит стал грабить корабли в этих проливах, он построил свою империю, став из простого капитана капитаном пиратов. Он не требовал выкупа за захваченные корабли. Вместо этого он ставил на них капитаном кого-то из верных ему людей и отправлял его грабить торговцев, а с добычи брал свою долю. Сначала у него был один корабль, потом два, потом полдюжины, потом целая флотилия. Так Кеннит стал вождем, а после и королем. – Она помолчала. – И очень хорошим королем, как оказалось.

– Оставшись при этом злобным ублюдком, – добавила Альтия, неслышно подошедшая к нам, пока Янтарь вела свой рассказ.

Янтарь обернулась к ней, ничем не выдав удивления:

– И это тоже правда. Как говорят.

– Как я говорю, – резко бросила Альтия. – Но теперь Пиратские острова сами страдают от набегов пиратов. А если тебе не встретится пиратский корабль, надо еще увернуться от так называемых пошлинных кораблей, которые норовят взять «пошлину за право свободного прохода». Это как пираты, только больше возни с бумагами. – Она вдруг повернулась к Перу. – Этот твой ворон, он же умеет говорить… Как думаешь, сможет он рассказать нам, что за корабль приметил?

Пер, удивленный таким вниманием, покачал головой:

– Это ворона, и я не поручусь, что она понимает слова, которые говорит. Или что сможет отличить один корабль от другого.

– Ясно.

Альтия погрузилась в задумчивое молчание.

– Опасаешься того, что может случиться, если это окажется Проказница или еще какой-нибудь живой корабль? – обронила Янтарь, словно бросила камешек в тихий пруд.

Альтия ответила так спокойно, что мне показалось, будто она простила Янтарь:

– Я думала об этом. И да, я тревожусь. Мы пока не знаем, как именно подействует Серебро на Совершенного и сможет ли он окончательно превратиться в драконов. Я бы предпочла не разбивать сердце всем живым кораблям и их семьям, пока мы не увидим, что получится у Совершенного.

Я почувствовал приближение Брэшена еще до того, как он оказался перед нами. Для моего Дара он ощущался как хищник, его образ был окрашен по краям алой злостью. Усилием воли я заставил себя стоять как стоял – руки расслабленно лежат на планшире, плечи спокойно опущены. Но это далось мне нелегко.

Альтия открыла было рот, губы ее шевельнулись, словно она собиралась что-то сказать. Но она передумала и выдала другое:

– Янтарь, ты сейчас имеешь большее влияние на Совершенного, чем я или Брэшен. Я вынуждена попросить тебя воспользоваться этим.

– И чего же ты хочешь от меня?