Судьба убийцы

Признаю, выглядит он странно, однако паренек он, похоже, умный, и я уверен, что он не представляет для меня угрозы. Как Вам только пришло в голову, что его могли подослать враги, чтобы убить меня? В письме, которое было при мальчике, когда он явился, говорится, что многие правители ныне содержат при дворе шута себе на радость и, возможно, мне придется по нраву этот смышленый ловкач. Его выходки в высшей степени забавны, и должен признаться, когда вчера вечером он парой острых слов не оставил и мокрого места от лорда Эттери, я от души веселился, ибо лорд изрядный грубиян.

Когда мальчишка явился ко двору, одетый в лохмотья, с промокшим свитком, где говорилось, что он предназначен мне в дар, однако имя дарителя разобрать было невозможно, мой брат отнесся к нему с недоверием и даже предлагал убить его. Чейд говорил об этом откровенно в присутствии мальчика, ибо мальчик до той поры не произнес ни слова, и мы оба решили, что он либо нем от рождения, либо скорбен умишком. Однако тут малый подал голос. Он сказал: «Достопочтеннейший король, не делайте ничего непоправимого, пока не поймете, чего Вы после этого уже сделать не сможете». Эта мудрая мысль растопила мое сердце. Прошу Вас, дорогая, заканчивайте поскорее с Вашими делами в Фарроу и возвращайтесь домой, и мы посмеемся над его шутками вместе. Вы увидите, что леди Глейд преувеличила его странности в письме к Вам. Он ужасно тощий, прямо паук, а не ребенок. Уверен, если его откормить, он уже не будет выглядеть таким странным и бесцветным. Скорее всего, леди Глейд затаила на него обиду за то, что он передразнивал ее: показывал, как она ходит вразвалку, с ее-то тучной фигурой.

Я так скучаю по Вам, моя Дизайер, не могу дождаться Вашего возвращения. Отчего Вам приходится так часто покидать Олений замок, для меня загадка, но Ваше отсутствие очень меня печалит. Мы муж и жена. Так почему же я вынужден спать в холодной постели, пока Вы пропадаете в Фарроу? Вы моя супруга теперь, и Вам не следует утруждать себя правлением родным герцогством.

Письмо короля Шрюда его второй жене, королеве Дизайер

Это было больше похоже на воссоединение семьи, чем на совет людей, пытающихся предотвратить страшное несчастье. Вспомнив собственную семью, я понял, что одно другому часто не помеха. Адмирал королевы Этты успел подняться на борт, пока все наше внимание было приковано к носовому изваянию. Когда я и мои спутники пришли в капитанскую каюту, Уинтроу Вестрит уже сидел за столом, а Альтия заваривала чай.