Судьба убийцы

Здесь они предали нас. Многие годы они обманывали нас, притворялись друзьями, но потом, когда пришла беда и мы бежали сюда, они набросились на нас. Они перебили нас, как перебили драконов и морских змей.

На миг я увидел их. Элдерлинги бежали по улицам в поисках спасения, но приюта для них не было нигде. Их города обрушились, и они бросились сюда, в отдаленное поселение, где воздух не был пропитан ядом, где в нем не клубился пепел. Но когда они выходили из камня, их уже ждали солдаты-наемники. Потому что Слуги знали: города содрогнутся и падут и драконы с Элдерлингами направятся сюда. Чтобы извести драконов, им нужно было извести и Элдерлингов.

Так они и сделали.

Память о кровавом предательстве пропитала камень памяти, из которого был построен город. И когда следующие поколения построили здания и улицы в Фурниче из этого камня, они сложили дома и мостовые из ужаса и измены. Неудивительно, что жители города с такой ненавистью относятся к руинам. Чем ближе я подходил к разрушенным усадьбам на холме, тем более жуткие и мрачные воспоминания окутывали меня. Сила и Серебро бурлили во мне; я шел, будто преодолевая напор призрачной толпы. Мужчины и женщины кричали, мертвые или истекающие кровью дети лежали вдоль дорог. Я поднял стены, чтобы приглушить этот кошмар.

Кельсингра искрилась воспоминаниями Элдерлингов о праздниках, ярмарках и веселых временах. Здесь же камни были напоены кровью и смертью Элдерлингов, сложивших их. Это жуткое наследие, полное ужаса и отчаяния, передавалось из поколения в поколение много веков. Вся радость и умиротворение были утоплены в крови.

Не знаю, как звался этот город Элдерлингов. Между плитами мостовой пробивалась трава, но слишком многие из плит были вытесаны из камня памяти. Улицы помнили, что они улицы, и не давали траве разгуляться. Повсюду мне встречались следы молотков и зубил, старательно разбитые статуи, расколотые чаши фонтанов, обрушенные стены.

Где же тут могут быть столпы Силы? В самом центре города, как в Кельсингре? На вершине башни? На рыночной площади?

Я брел по безлюдным улицам города на холме сквозь толпу призраков. Пеструха время от времени взлетала с моего плеча, описывала круг и вновь возвращалась. Когда-то это был прекрасный город, полный богатых особняков и обнесенных изящными оградами садов. Теперь он лежал в грязи, словно убитый олень, и черви копошились в нем. Все величие и изящество заглушили воспоминания о смерти, ненависти и предательстве. Если бы не Дар, они казались бы совсем настоящими.

Дар же предупредил меня о том, что рядом есть и живые люди. Их было несколько, они были близко и шли за мной. А я так сосредоточился на том, чтобы держать стены и не позволять призракам проникнуть в мой разум, что забыл отводить людям глаза Силой. Возможно, это просто любопытные юнцы, решившие проследить за странным чужаком в простыне. Успели ли они заметить мое запятнанное Серебром лицо? Пеструха каркнула над моей головой, описала круг и опустилась мне на плечо.

– Берегись, – хриплым шепотом предупредила она. – Берегись, Фитц.

Они окружали меня.

Я замер, дыша как можно тише. Широко раскинул сети Дара, пытаясь понять, сколько их и где они. Неужели они думают, что у меня может быть что-то ценное? Или это просто задиры, которым в охотку поколотить чужака? У меня не было сил бежать, не говоря уже о том, чтобы драться.

Оставьте меня! – бросил я в ночь, но пропитанные Силой камни поглотили и заглушили мой призыв.

Мне нужно было увидеть врагов, заглянуть им в глаза, направить магию им в головы. Они держались на расстоянии. Наверняка они знают эти руины как свои пять пальцев. Возможно, привыкли противостоять миазмам страха и ненависти еще с детства. Они не показывались. В сумерках я мог только разглядеть, как кто-то перебегает от одного укрытия к другому. Сколько же их?

Четверо. Нет, пятеро, просто двое держатся вместе. Я раздул ноздри и принюхался, хотя толку от моего человечьего носа было немного.

Они рядом. Выбери, где будешь драться.

Это было единственное, что мне оставалось. Я нашел участок необрушившейся стены, обнажил нож и сбросил простыню. Возможно, мой вид заставит их передумать, но разглядят ли они в темноте подробности? Я подумал о том, что за люди могут по доброй воле погрузиться в пучину ненависти и крови, и сердце у меня упало. Хорошими их точно не назовешь. Кто-то тихо засмеялся, другой шикнул на него. Смеялась женщина. Ясно. Это развлечение, а не грабеж. Вероятно, я не первая их жертва.