Судьба Убийцы

Мы оба остановились передохнуть. Мы грузили бочку с водой. Это было бы простым делом, если бы Совершенный не был полон решимости сделать это почти невыполнимым. Сначала он накренился в сторону от маленькой лодки с бочкой воды, стоявшей у борта, а затем, прямо во время ее подъема на палубу, завалился уже на противоположный борт.

Шел второй день противостояния с кораблем. Совершенный препятствовал нашим усилиям выгрузить груз. Доставка воды и свежей еды для экипажа сегодня потребовали вдвое больше работы, чем должно. Посреди всех этих затруднений Альтия и Брэшен восприняли мою новость о Тинталье с заметным отсутствием интереса. Как выразился Брэшен:

- Может ли прибытие дракона сколько-нибудь еще ухудшить наше положение?

Альтия тогда ответила ему:

- Я передам новость Уинтроу, а он расскажет Этте. Они смогут подготовиться к ее приему, насколько получится. - Затем она кисло добавила: - Визит дракона сулит всевозможные проблемы. Сейчас я могу сказать только одно: я рада, что не мне с ними разбираться.

Брэшен мрачно кивнул.

- Нам достаточно своих, - подтвердил он. И на этом разговор был окончен.

Совершенный замедлял наше отплытие способами, которые я себе и представить не мог: он качался, кренился, намертво заклинивал люки. Альтия и Брэшен, стиснув зубы, работали на палубе вместе с поредевшим экипажем. В первый день Клеф собрал на палубе Пера и Спарк и, подбоченившись, окинул нас с Лантом внимательным взглядом.

- Это может быть, и не та работа, для которой вы рождены, но вы мне нужны. Начиная с сегодняшнего дня, пока мы остаемся в порту, - все вы будете нести вахту.

Так мы и поступили.

Усилия Брэшена и Альтии нанять больше экипажа или уговорить бывших членов команды вернуться окончились провалом. Я был рад тяжелому физическому труду, так как он помогал на время отвлечься от навязчивых мыслей о возможном пленении моей дочери изуверами. Само предположение об этом поднимало во мне волну ярости, заставляя сердце учащенно биться, и я давал выход ей, сражаясь с кораблем, втаскивая ящики на его покосившуюся палубу и с трудом загружая их в трюм. Каждая минута задержки была еще одной минутой мучительной неизвестности. Меня больше не заботило, какие новости принесет Тинталья, я хотел лишь снова встать на курс.

Оба, и Янтарь, и Шут, непрерывно изводились мыслями о том, что приходилось терпеть Пчелке. От каждого слова Янтарь об этом у меня в животе словно нож проворачивался. Я с трудом выносил свое собственное беспокойство, ее же тревога обостряла мою до предела. В тот день я вошел в каюту Янтарь, а нашел Шута, который висел вверх ногами, зацепившись коленями за верхнюю койку. При виде этого зрелища я застыл.

- Я знал, что это ты, - заметил он. - Все остальные сначала стучат.

- Что ты делаешь? Помочь спуститься?

- Нет. Я разминаюсь. Они превратили в кашу и выжгли мой разум, и с телом проделали почти то же самое... Я пытаюсь восстановить то, что они хотели уничтожить.

Шут подтянулся, ухватился обеими руками за край койки, с кряхтением высвободил колени и резко спрыгнул на пол. Он приземлился, не слишком легко или грациозно, но все равно поразительно четко для человека, который несколько месяцев назад был наполовину калекой.

- Разве не лучше было бы практиковаться в акробатических трюках на открытой палубе?

- Если бы Янтарь была зрячей, то она бы с удовольствием забралась на снасти, и, раскачиваясь на реях, могла заняться восстановлением моих утраченных навыков на свежем воздухе. Но она слепая, так что я не могу. В этом ограниченном пространстве я делаю, что могу. Он нагнулся, обхватил лодыжки руками и медленно выдохнул. - Есть новости, когда мы сможем отчалить?

- Ничего из того, что бы ты уже не слышал.

Я напрягся, ожидая услышать его уже привычный упрек:

- Каждый уходящий день – это еще один день, который Пчелка провела у них в плену.

Будто я об этом не думал!

- Совершенный - не единственный корабль в гавани. Мы могли бы выручить неплохую цену за дары Элдерлингов и зафрахтовать судно прямо до Клерреса.

Он начал качать головой еще до того, как я закончил говорить.

- В моих видениях будущего, Совершенный - единственный корабль, несущий нас на Клеррес.

- Твои видения, - произнес я и закрыл рот. Сквозь сжатые зубы я проговорил: - Значит, мы должны ждать.

- Ты сомневаешься во мне, - проговорил он горько. - Ты отказываешься признать, что Пчелка жива.

- Иногда я верю тебе. - Я стал разглядывать палубу. Но в основном - нет. Надежда слишком болезненна.

- Ясно, - сказал он резко. - Значит, ожидание тебя устраивает. Раз Пчелка мертва, мертвее от нашей задержки она не станет. И ее не смогут подвернуть пыткам, как поступили со мной.

Я ответил не менее резко:

- Не я выбрал ожидание. Это ты решил ждать, пока Совершенный не надумает отплыть.

Он вцепился обеими руками в волосы, лицо его исказилось.

- Разве ты не видишь моих мучений? Мы должны плыть на Совершенном. Должны! Даже если я знаю, что она жива и в их власти.