Судьба Убийцы

– Если бы я мог сбежать от того, что знаю! Если бы я мог не верить своим снам!

Я уходил.

Корабль никогда не спит по-настоящему. Всегда есть кто-то на вахте, и команда должна быть готова оказаться на палубе по первому зову. Но я глубоко спал, когда кто-то потряс меня за плечо. Я вскочил, готовый дать отпор. В приглушенном свете фонаря я увидел Спарк, смотревшую на меня со смесью тревоги и удивления.

– Что случилось? – требовательно спросил я, но она лишь покачала головой и махнула мне следовать за ней. Я вывернулся из гамака и стал пробираться между спящими матросами.

Мы вышли на палубу. Дул слабый ветер, тихо плескались волны. Над головой висели низкие яркие звезды и полоска луны. Я не позаботился надеть рубашку или ботинки, но воздух был настолько теплым, что я об этом не пожалел.

– Что-то не так? – спросил я Спарк.

– Да.

Я ждал.

– Я знаю, что вы плохо думаете обо мне из-за того, что я отдала Янтарь дневник Пчелки и шпионила за вами, чтобы узнать, где вы его прячете. У вас есть право не доверять мне. Когда я в последний раз попыталась заговорить с вами об этом, вы дали понять, что не хотите знать никаких секретов. Что ж, я вот-вот снова обману ваше доверие и готова к тому, что вы станете думать обо мне еще хуже. Но я больше не могу хранить этот секрет.

Мое сердце провалилось в желудок. Мои мысли метнулись к ней и Ланту, я испугался того, что она может сказать.

– Это Янтарь, – прошептала она.

Я набрал воздуха, собираясь ответить, что не желаю знать секреты Янтарь. Ее ярость воздвигла между нами стену, которую я не хотел рушить. Я был сердит и обижен. Если у Янтарь был секрет, которым она не пожелала поделиться со мной, но рассказала Спарк, что ж, пускай обе держат его при себе.

Однако Спарк не волновало, хочу ли я его знать. Она затараторила:

– Ей снится ваша смерть. Когда мы плыли по реке, то это снилось ей раз или два. Теперь же – каждую ночь. Она бормочет и кричит во сне, чтобы предупредить вас, а когда просыпается, дрожит и рыдает. Она не рассказывает мне, но я все знаю, потому что она говорит во сне: «Сын умрет? Как он может умереть? Этого не должно произойти, должен быть другой путь». Если он и есть, мне кажется, она не может его найти. Это ее подтачивает. Я не знаю, почему она не рассказывает вам о своих кошмарах.

– Ты ушла от нее только что? Она знает, что ты отправилась ко мне?

Спарк отрицательно покачала головой на оба вопроса.

– Сегодня она спит хорошо. Даже когда она просыпается в рыданиях, я притворяюсь спящей. Когда однажды я попыталась помочь ей, она приказала не прикасаться к ней и оставить в покое, – она окинула взглядом палубу. – Я не хочу, чтобы она узнала, что я рассказала вам об этом.

– Она не узнает, – пообещал я.

Я задумался, смогу ли рассказать Шуту и как это сделать. Он говорил, что чем чаще приходит сон, тем вероятнее, что он сбудется. За проведенные вместе годы он часто помогал мне избежать смерти. Я вспомнил, как он позвал Баррича на вершину башни в тот вечер, когда Гален меня избил. Они вместе оттащили меня от края, к которому я полз, чтобы сброситься вниз, находясь под внушением Галена. Он предупредил меня о яде в Горном Королевстве. Спас, когда меня поразила стрела. Он часто говорил, что в его снах возможность того, что я выживу, мала, практически невероятна, но что он должен не дать мне умереть любой ценой, чтобы я помог ему изменить мир.

И мы справились. Ему снилась собственная неминуемая смерть, но вместе мы смогли победить ее.

Я верил в его сны, должен был верить. За исключением тех случаев, когда его видения были слишком ужасны, чтобы им поверить. Тогда я притворялся, что смогу их изменить.

Теперь ему снилась моя смерть. Снова. Или нет? Был ли я Нежданным Сыном из его снов или это была Пчелка? Неужели мы рвались спасать ее, и при этом он верил, что мы не преуспеем? Я оставался удивительно безучастным к мысли о собственной гибели. Если моя смерть была ценой спасения Пчелки, я готов и рад заплатить ее. Мне стало легче, когда я подумал о Ланте и Шуте, которые будут там вместе со мной и смогут безопасно доставить Пчелку в Олений замок. Я знал, что Риддл и Неттл примут ее, и, вероятно, гораздо лучше меня справятся с ее воспитанием.

Но если ему снилось, что мы доберемся до Клерреса только для того, чтобы ее потерять... Нет. Я не мог, не хотел в это верить. Я этого не допущу.

Поэтому ли Янтарь была так жестка, когда я поделился с ней новостями? Потому что считала, что хоть Пчелка и жива сейчас, но не доживет до спасения?

Нет! Этот сон обо мне. Нежданный Сын – это я, а не Пчелка. Эда и Эль, только не Пчелка.

Спарк все еще смотрела на меня, не отрываясь. В свете звезд ее лицо казалось бледным.

– Ему и раньше снилась моя смерть, – сказал я и выдавил кривую улыбку. – Помнишь, он Пророк, а я – Изменяющий. Я не намереваюсь умирать сам или дать умереть кому-то еще. Иди спать, Спарк. Отдохни, пока можешь. То, что суждено, может случиться, а может и нет!

Она стояла молча, я видел, что в ней идет внутренняя борьба. Она подняла на меня глаза и сказала:

– Она видит больше, чем говорит вам.

Я кивнул в ответ.