Судьба Вайлет и Люка (ЛП)

Посреди моих мыслей, Вайлет как бы случайно оглянулась через плечо. Было очевидно, что она пыталась незаметно взглянуть на меня, но так как я уже смотрел на нее, это не сработало. Ее глаза немного сузились, как будто она собиралась нахмуриться, но вместо этого она одарила меня самоуверенным взглядом, будто знала, что я первый посмотрел на нее. Я не был уверен, как реагировать на это, потому что обычно я был тем, кто выглядел самоуверенно. Раздраженный сам на себя, я решил перестать вести себя как одержимый, к тому же, практически ничего не знал о ней, кроме того, что она любила прыгать из окон и ненавидела принимать чью-либо помощь.

Я начал делать записи, пытаясь структурировать бардак в голове. Я мог справляться с хаотичностью, когда был пьян, так как обычно был не в том состоянии, чтобы это заметить. Но сейчас, я был слишком трезв, чтобы разбираться с девчонкой, которая свалилась мне на голову, буквально.

Я оставался сосредоточенным на лекции до конца занятия, пока профессор не отпустил нас, и уже всерьез собирался оставить Вайлет разбираться самой со своими проблемами. Но проходя мимо нее, я заметил, как она смотрела, нахмурившись, на свою лодыжку, зажав книги подмышкой. Несмотря на то, что меня заботил лишь я сам, вспомнив ее прыжок из окна, случайный или нет, я понял, что уже остановился у ее стола. Я подставил локоть, предлагая ей принять помощь. Она посмотрела на меня, давая возможность рассмотреть ее зеленые глаза при дневном свете. Они оказались безумно большими и потрясающе красивыми, в окружении длинных черных ресниц, но чего-то не хватало в ее взгляде. Эмоций. В большинстве случаев, когда я смотрел людям в глаза, я мог понять, что они чувствуют, но в случае с Вайлет, я не видел ничего, как будто ее эмоции находились за стеной.

Ее пальцы обернулись вокруг моей руки, и она подтянула себя на ноги. Когда она нашла баланс, я скользнул рукой по нижней части ее спины и обхватил ее за талию. Я почувствовал, как сжались мышцы, но ее лицо ничего не выражало. Затем она перенесла часть своего веса на меня, ее волосы задели мою щеку, и мы вышли из класса.

Мы не разговаривали по пути через переполненный коридор, медленно обходя людей. Сначала, мне казалось, что мы молчим, потому что я не мог придумать, что сказать, но потом это переросло в соревнование в упрямстве, по крайней мере, для меня. Если я заговорю первым, то проиграю. Если заговорит Вайлет — проигравшей станет она.

Мы толкнули дверь и пересекли двор в сторону тротуара. Был конец апреля, солнце светило, воздух был еще прохладным, но было уже нормально и без куртки. Осталось всего несколько недель до конца семестра. И все разъедутся по домам. Я пытался найти способ избежать этого. Сама идея о возвращении домой к матери была чертовски невыносима. И отец… он был занят другими делами, в данный момент, например, собственной свадьбой. К тому же, я видел его от силы восемь раз, после того как он ушел от матери и меня, и половина от этого количества пришлась на этот год. Мысль о том, чтобы попросить его пожить с ним лишь усугубляла положение, так как я не хотел обращаться к нему, зачем бы то ни было. Я хотел остаться сам по себе в Ларами. Я бы мог найти работу, так как тренировок по футболу не планировалось, но у меня были самые дерьмовые навыки общения с людьми и тенденция к запугиванию, что делало устройство на работу чертовски сложным. Кроме того, мне нужно было найти квартиру, если я не собирался посещать летние занятия. Мне нужна была передышка от университета, но тогда, мне нужно было найти соседа, чтобы снимать что-либо. Кайден собирался уехать на все лето с Келли. У меня было не так много друзей, не считая ребят с футбольной команды, но я не хотел жить ни с кем из них. Я еле переносил проживание с Кайденом, а он был моим лучшим другом с самого детства. Я бы мог начать играть, пойти на некоторые риски, чтобы взять большой куш, но с тех пор, как в марте я профукал удачу, у меня не было денег на ставку, стоящей игры. Если, конечно, не желал потратить все свои деньги на это, чего я вроде как хотел, потому что скучал по чувству владения игрой, мухлюя по пути к вершине. Это то, в чем я действительно хорош, по крайней мере, большую часть времени, пока не проигрывал карту, и не скрывался, как это произошло в марте.