Судьба ведет(СИ)

- Живой, здоровый, а красивый-то какой! Где ж ты пропадал столько времени? Как нашел-то меня? Голодный, небось? Щас я тебя оладышками накормлю со сметанкой, как ты любил. Как знала - напекла!

И она захлопотала у стола: убрала какие-то газеты, встряхнула скатерть и заторопилась на кухню.

- Дусь, да я на кухне могу! - крикнул ей вдогонку Альгис, но она уже бежала назад с миской пышных маслянистых оладий в одной руке и вазочкой со сметаной в другой.

- Чего на кухне. Сроду вы на кухне не едали, да и тесно у меня там, не повернуться. А ты садись к столу-то. Ой, тебе же руки надо помыть с дороги. Ну, пойдем на кухню.

На кухне Дуся, пока Альгис умывался, стояла сбоку с полотенцем на плече и поглаживала его по спине, как будто в очередной раз убеждаясь, что он не привидение, а реальный, живой. Усадив Альгиса за стол, она достала из старенького серванта графинчик с темно-красной жидкостью и две стопки и поставила на стол.

- Выпьешь со мной за встречу?

- Выпью. А говорила, что уже не гонишь?

Дуся усмехнулась, ничуть не смутившись.

- Самогон не гоню. Когда пенсии не хватало, гнала, продавала потихоньку. А вот уж третий год работаю... в магазине... уборщицей. Так гнать перестала. А это не самогон, это вино свойское. У нас у заведующей свой дом и свой виноград. Они его не знали, куда девать. Вот я и подсказала, как вино ставить. А им некогда, да и пачкаться не хочется. Так она мне осенью виноград привезет и сахару, сколько надо, я и ставлю. А потом она готовенькое забирает, ну и мне оставляет, не скупится. Попробуй-ка, у меня вино хорошее: пьется, как сок, а голову веселит, - приговаривала Дуся, подливая Альгису вино.

А он кушал оладьи, каких не едал двадцать пять лет, пил вино и молчал.

"Начинать сразу с расспросов о Марго, Дуся обидится, скажет, только за тем и пришел, и будет права. Надо как-то исподволь подвести ее к разговору о Марго", - думал он.

А Дуся, выпив с ним пару стопочек вина, раскраснелась, прослезилась.

- Вот ведь. Как пропал тогда, и ни слуху, ни духу. Ушел, даже вещи свои не забрал. Где же ты был-то?

- Да так, везде помаленьку...

- Ну, чего ты жмешься, мне-то все можно сказать, ты же знаешь: я - могила.

Альгис рассмеялся.

- Нет, Дусь, ты - не могила, ты - мавзолей. Вон, как сохранилась!

Дуся поддержала его своим раскатистым заразительным смехом, каким могут смеяться лишь деревенские уроженки, вскормленные теплым парным молоком и чистым деревенским воздухом.

- Ох! Уморил! Мавзолей!..

Но, когда она успокоилась, то с грустью посмотрела на Альгиса и со вздохом сказала:

- Значит, потеряла веру Дуся. А раньше все мне доверял, - и обидчиво поджала губы.

- Да нет, Дусь. Я ничего от тебя не скрываю. Просто не все вспоминать хочется.

- А ты расскажи, что хочется. Семья-то у тебя есть?

- Нет.

- Что так бобылем и живешь? - ахнула Дуся.

- Ну почему же, была жена, да разошлись наши пути-дороги.

- А детки?

- Своих нет. Но мне ее дети, как родные.

- Далеко они?

- Кто?

- Ну, детки эти. Да что я все из тебя вытягиваю! И о них вспоминать неохота?

Альгис усмехнулся.

- Это уже не детки, а два здоровых лба, по семнадцать лет им, школу в этом году закончили, поступили в институт.

- Они что - близнецы?

- Да, близнецы. Хорошие, умные ребята. Жили с матерью в Твери, а в институт поступили у меня в Питере. Пока в общежитии будут жить, меня не хотят стеснять, а там посмотрим.

- Куда посмотрим?

- Может, квартирку им куплю.

- Ба! Да ты никак богатый?!

- По чьим меркам судить: для кого богатый, а для кого и нищий.

- Ну, нищие квартиры не покупают...

- Есть такие нищие, что и квартиры, и машины, и дачи покупают.

- Слыхала, слыхала, по телевизору показывали... Ну, ладно... - Дуся, как-то замялась. - Ты мне вот что скажи. Я тут лет десять назад Светку встретила, - Альгис напрягся, - как раз перед ее отъездом...

- Куда?

- Да она замуж за еврея вышла и в Израиль уехала.

"Эх, все от меня сбежали: один - в могилу, другая - в Израиль..." - крякнул с сожалением Альгис.

Дуся это заметила.

- Ты что? Встретиться с ней хотел?

- Да уж, хотел... должок один вернуть...

Дуся подозрительно на него посмотрела, но расспрашивать не стала.

- Я вот к чему веду, - продолжила она. - Светка мне сказала, что тебя еще в восемьдесят первом в Афганистане убили. Откуда она такое могла взять?

- Был я там, но, как видишь, живой.

- Так тебя, что тогда, ранили? или в плен попал?

- В восемьдесят первом на мне еще не было ни одной царапины, все пули мимо меня летели, и в плен я не попадал, сам в плен брал.

- С чего же она взяла?

- Да видно, похоронить спешила...

Дуся опять подозрительно на него посмотрела, но опять промолчала.

- А что, письма оттуда, из Афганистана, писать нельзя было?

- Почему?

- Это я спрашиваю: почему? - строго посмотрела она на Альгиса. - Ладно, мне, чужой тетке, не писал, но девку-то свою чего мучил? Коль разлюбил, так и написал бы ей. Ты раньше парень честный был, что - война тебя испортила?

Сердце Альгиса замерло, он даже глаза закрыл, как закружилась у него голова.

- Это ты о ком?