Судьба венценосных братьев. Дневники великого князя Константина Константиновича

«Он[99] всегда довольно мрачно смотрел на жизнь. Настоящее положение России представляется ему роковым, он ожидает от ближайшего будущего чрезвычайных событий. Я не могу не согласиться с ним, что причиной нашего настроения – слабоволие Государя и Его бессознательное подчинение влияниям то одного, то другого. Последний из докладывающих всегда прав» (4 сентября 1903 г.).

Конечно, влюбленному в самодержавный строй Константину Константиновичу было далеко до злого на язык Николая Михайловича, который чем дальше, тем с большим сарказмом говорил о российской монархии и тайно, может быть, жаждал падения Дома Романовых. Недаром же он оказался единственным из убитых большевиками великих князей, которых Русская Православная Церковь за рубежом не причислила к лику святых новомучеников.

«Зашел к Николаю Михайловичу. Он держится передовых взглядов, меня называет реакционером, все критикует, бранит и, по-моему, просто зло болтает» (26 января 1906 г.).

Великого князя Михаила Михайловича злые языки в августейшем семействе звали Миша-дурак. Он прославился в России только несколькими скандальными попытками жениться. Прося руки принцессы Луизы-Виктории, дочери наследника английского престола принца Альберта Эдуарда, Михаил Михайлович объявил ей, что он, как все люди высокого положения, женится не по любви, а по обязанности. Разумеется, ему тут же было отказано.

Другая история связана с его попыткой жениться на дочери министра внутренних дел графа Н. П. Игнатьева, чему воспротивился Александр III. Тогда он уехал за границу, где в марте 1891 года обвенчался с дочерью принца Нассауского Николая от морганатического брака с графиней Меренберг (дочь А. С. Пушкина) – графиней Софией Торби. Александр III исключил его из русской службы и запретил возвращаться в Россию. Только когда тяжело заболел отец, ему разрешили ненадолго посетить Петербург.

«Миша не был в России семь лет. В [18]91 году, женившись без позволения и ведома Государя, он добровольно подверг себя изгнанию, его исключили из службы и теперь он в штатском платье. Он постарел, но не поумнел. Никогда не внушал он мне расположения своей глупостью и обидчивостью» (19 января 1897 г.).

Когда в 1909 году умер отец Михаила Михайловича, Николай II простил дядю, вновь пожаловал его званием флигель-адъютанта, но так и не склонил вернуться на родину. С женой, двумя дочерьми и сыном Михаил Михайлович жил в Каннах, где был старостой местной православной церкви, и сам во время богослужений обходил прихожан, собирая подаяние на поддержание благолепия храма и содержание причта.

«Дом Михаила Михайловича, – вспоминал сын Константина Константиновича Гавриил, – был поставлен на широкую ногу и чувствовался в нем большой порядок. Подавали лакеи в синих ливреях. Все они были немцы, бывшие солдаты прусской гвардии, очень подтянутые и производившие прекрасное впечатление».

Михаил Михайлович не принимал никакого участия в русской жизни, если не считать скандальной книги об августейшем семействе.

«Миша выпустил книгу на английском языке под заглавием «Never say die»[100]. Это наивно написанный роман в двести страниц, имеющий значительный успех не по достоинству своего содержания, а по его скандальности. Миша под вымышленными именами выводит своих родителей, родных и самого себя и рассказывает повесть своих любовных неудач. Имена и место действия изменены, но не настолько, чтобы нельзя было узнать то, что он имеет в виду, и все эти иносказания весьма прозрачны. Он не постеснялся напечатать книгу в Лондоне под собственным именем – By Grand Daka Michael Michaelovich[101]» (12 мая 1908 г.).