Судьба венценосных братьев. Дневники великого князя Константина Константиновича

Мост вздохов

Под мостом вздохов проплывала

Гондола позднею порой,
И в бледном сумраке канала
Раздумье овладело мной.
Зачем таинственною сенью
Навис так мрачно этот свод?
Зачем такой зловещей тенью
Под этим мостом обдает?
Как много вздохов и стенаний,
Должно быть, в прежние года
Слыхали стены этих зданий
И эта мутная вода!
Могли б поведать эти своды,
Как в дни жестокой старины,
Бывало, оглашались воды
Паденьем тела с вышины;
И волн, и времени теченье
Спешило тело унести:
То были жертвы отомщенья
Совета Трех и Десяти…
Но не болтливы стен каменья,
Не разговорчива вода,
И лишь в одном воображенье
Встают минувшие года.
Безмолвна мраморная арка,
Безмолвен сумрачный канал…
Крылатый лев Святого Марка
Сном вековечным задремал.

Штутгарт, 4 июня 1882

Великосветская жизнь

Во всем мире не найти двух людей, живущих одинаково. У каждого свой талант, характер, темперамент, запросы. В России более других факторов влияло на судьбу человека его происхождение. Крестьянин довольствовался избой, каждодневной работой в поле и простой пищей, припрятав в кубышке на черный день несколько рублей. Рабочий городской фабрики жил не в пример вольготнее, получая в год до пятисот рублей. Если бы при таких деньгах тратиться только на хлеб (70–80 копеек за пуд) и капусту (14 рублей за бочку), можно было скопить хороший капитал за три-четыре года и стать вровень с купцами. Но одежда, квартплата, кабак и отсылка денег семье в деревню съедали надежду на будущее благополучие. Чиновник или снимал чистенькую комнатку или жил в своем доме. Все зависело от должности. Одни получали меньше фабричного рабочего, другие до пяти-десяти тысяч в год. Но деньги уплывали как сквозь пальцы, ведь запросы у должностного лица, выучившегося грамоте, особые. За сына, посещающего гимназию с полным пансионом, нужно отдать 300 рублей годовых, за пуд парной говядины – 6 рублей, а уж из-за нарядов жены и дочерей приходится вечно быть в долгах. Купец – особая статья. Один смог нажить за год сто рублей, другой – сто тысяч, а третий в одночасье обанкротился и сел в долговую яму.

Но совсем особая жизнь – у великого князя. Только от канцелярии уделов ему ежегодно поступает двести тысяч рублей. Кроме того, от многочисленных должностей, доходных имений, поддержки того или иного негоцианта-миллионера. Правда, и жизнь у члена августейшего семейства особая. Надо иметь дворец, управляющего, гофмейстера, адъютанта и прочую челядь как для себя, так и для жены и детей. И всем надо платить, поэтому и ему денег не хватает. Служба? Да что она может дать! Даже портфель министра тянет всего лишь на десять тысяч рублей в год. Разве это деньги, когда один дворец стоит три-пять миллионов и, чтобы его содержать, ежегодно уходит более ста тысяч.

Итак, трудиться ради денег Константину Константиновичу не имело смысла. И он жил с середины июня 1882 года по середину декабря 1883 года беспечно и радостно, не помышляя о службе. Вставал великий князь обычно в семь часов утра (в 1918 году стрелки часов передвинули на три часа вперед, так что по нынешнему отсчету времени он поднимался в 10 часов утра). Пил кофе, выкуривал сигару (позже перешел на папиросы). Потом уходил в кабинет и заносил в дневник впечатления прошедшего дня. Недолго катался верхом. В 10 часов к нему приходил учитель (чаще всего музыки). С одиннадцати до двух он был предоставлен самому себе (ездил по своим или родителей делам по министерствам, читал, сочинял стихи, писал письма). В 14 часов завтракал в кругу семьи, после чего отправлялся с визитами. В 19 часов – обед. Потом – театр или бал, ужин дома или в гостях. В полночь ложился спать.