Судьба венценосных братьев. Дневники великого князя Константина Константиновича

В 4 часа утра, когда роженица застонала громче, доктор Красовский сказал, что ей осталось ждать около часа. Константин Константинович побежал к себе в комнаты, надел свежую сорочку и китель, умылся и надушился. Вернувшись, он прошел в изголовье кровати, чтобы придерживать голову жены. В седьмом часу утра ему показалась, что Лиленька стала кричать как-то по-другому. Вдруг она притихла. Происходило что-то таинственное и великое. Неожиданно послышался тоненький голосок. Доктор Красовский воскликнул: «Мальчик! Да еще какой плотный, здоровый!» Великий князь испытал нечто вроде священного восторга:

«Мне казалось, что я не вынесу этого неземного счастья. Я спрятал лицо в складках рубашки у жены на плече, и горячие обильные слезы полились у меня из глаз. Хотелось остановить, удержать свою жизнь, чтобы сердце не билось и ничто не нарушало бы святости этого момента. Часы показывали 6 часов 22 минуты».

Новорожденного, по обычаю, завернули в сорочку, снятую великим князем перед сном, и наконец показали отцу.

«Я увидел это маленькое существо с розовой головой и тельцем, с большими, сравнительно белыми ручонками. У него был довольно большой носик, глазки он не жмурил и барахтался, испуская неопределенные звуки. Тут пошли хлопоты».

Первенца, как и предполагали, назвали Иоанном. А для родителей он на всю жизнь остался Иоанчиком.

11 июля его крестили. Несмышленый младенец получил множество подарков от статс-дам, камер-фрейлин, статс-секретарей, генерал-адъютантов, членов Государственного Совета и, конечно, от августейших родственников. От Александра III он получил наперсный крестик и покровительницу рода Романовых – Федоровскую икону Божьей Матери в золотой раме с изображениями херувимов по углам, бриллиантовой звездой и бледным рубином. Такие образа при рождении вручались каждому члену августейшего семейства, а по смерти устанавливались над их гробницами.

Но государь сам же несколькими днями раньше отчасти омрачил праздник, приказав опубликовать указ об ущемлении прав членов императорской фамилии, у кого ни отец, ни дед по прямой линии не были царями (у Иоанна только прадед Николай I царствовал).

Августейшее семейство со второй половины XIX века стало стремительно разрастаться, и Александр III, опасаясь, что доля капитала каждого великого князя из-за этого будет уменьшаться и что из-за многочисленности упадет их престиж, решил ограничить число своих самых родовитых родственников. Разговоры об этом пошли вскоре после женитьбы Константина Константиновича, так как новый указ, в первую очередь, должен был затронуть его детей. Александра III предупредили, что подобное нововведение вызовет большое неудовольствие у великого князя Константина Николаевича.

– А это и кстати, – ответил злопамятный государь.

Стали спешно, пока Елизавета Маврикиевна не родила, готовить указ.