Судьба венценосных братьев. Дневники великого князя Константина Константиновича

«Я увидел перед собой старика с большой седой бородою, немного сгорбленного, с лысиной, во фраке, застегнутом на несколько пуговиц, и с Анненским крестом на шее, сбившимся на сторону, и с торчащими сзади тесемочками… Он говорил медленно, с расстановкой, часто задумываясь» (15 декабря 1887 г.).

После личного знакомства Константин Константинович все чаще обращается к лирике Фета, ее влияние так велико, что некоторые стихи великого князя можно назвать подражанием творчеству старшего товарища по перу.

«Последние два дня я зачитываюсь Фетом, привез все книги его стихов из города. Не могу от них оторваться… Фет кажется всех мне милей из современных поэтов» (4 июня 1888 г.).

Переписка между поэтами становится чуть ли не еженедельной. Лишь изредка Фет по-братски журит Константина Константиновича за отдельные промахи в поэтических строчках, в подавляющем большинстве высказываний восторгаясь творчеством августейшего поэта. Когда в августе 1891 года Константин Константинович попечалился ему, что муза уже полгода не посещает его, Фет пытается приободрить унылого великого князя:

И сам ты храм любвеобильный,
И усладительной волной
В него влетает зов всесильный,
Колебля свод его живой.

Пускай чредой неутомимой

Теснятся трудовые дни,
Но помним мы, что там незримый
Орган безмолвствует в тени.

Когда затихнут не мгновенье

И блеск, и шум – тогда лови
И мир души, и вдохновенье,
И нам запой слова любви.

Фет с каждым годом стремительно дряхлеет и 22 ноября 1892 года умирает. За пять лет переписки он отослал великому князю 118 писем, Константин Константинович ему– 91 письмо. Последнее сочиненное и записанное в тетрадь стихотворение Фета – ответ на письмо великого князя, пожелавшего ему скорого выздоровления от приступов удушья:

Фет – К.Р.

Когда дыханье множит муки

И было б сладко не дышать,
Как вновь любви расслышать звуки?
И как на зов тот отвечать?

Привет Ваш райскою струною

Обитель смерти пробудил;
На мне вскипевшею слезою
Он взор страдальца остудил.

И на земле, где все так бренно,

Лишь слез подобных ясен путь,
Их сохранит навек нетленно
Пред Вами старческая грудь.

Константин Константинович с гордостью, к которой примешивалась грусть, записал о смерти Фета:

«Голос его оборвался на обращении ко мне» (1 декабря 1892 г.).

Но не оборвалась память великого князя о замечательном поэте. Константин Константинович берется за подготовку посмертного издания его книги, распределяет неопубликованные стихи по разделам, вычитывает корректурные листы.

«Более всего занимает меня теперь приготовление к печати полного собрания стихотворений Фета» (17 февраля 1893 г.).

Августейший поэт преклонялся перед Афанасием Фетом и почитал его творчество неизмеримо выше своего.

К.Р. – Фету

на пятидесятилетие его писательской деятельности,

28 января 1889 года

Есть помыслы, желанья и стремленья,

И есть мечты в душевной глубине,
Не выразить словами их значенья,
Неведомо таятся в нас оне.

Ты понял их: ты вылил в песнопенья

Те звуки, что в безгласной тишине
Пленяют нас, те смутные виденья,
Что грезятся лишь в мимолетном сне.

Могучей силой творческого духа

Постигнув все неслышное для уха,
Ты угадал незримое для глаз.

И сами мы тех сердца струн не знали,

Что в сладостном восторге трепетали,
Когда, чаруя, песнь твоя лилась.

Аполлон Майков