Судьба венценосных братьев. Дневники великого князя Константина Константиновича

«Мое тщеславное самолюбие было в высшей степени польщено, но вместе с тем я немного смутился при мысли о таком высоком положении. Отказываться я не имею причин. Вечером, после обеда, я улучшил минуту поговорить с Государем с глазу на глаз. Я спросил его, как он смотрит на сделанное мне предложение. Государь ответил мне, что он ему рад, сказал, что президент – великий князь – может стать выше всяких интриг, выразил желание, чтобы я принял это звание, и пожал мне руку. Величие, истинно духовное величие, сопряженное с внешним почетом, всегда имело для меня обаяние, и само осеняет меня. С Богом, в добрый час. С Богом» (2 мая 1889 г.).

На следующий день Александр III подписал указ, опубликованный в «Правительственном вестнике» 6 мая: «Его Императорскому Высочеству Государю Великому Князю Константину Константиновичу Всемилостивейше повелеваем быть Президентом Императорской Академии Наук».

«Со всех сторон меня наперерыв поздравляли, мое назначение было встречено самым дружным сочувствием. Я чувствовал себя героем дня и не мог опомниться от выпавшей на мою долю чести» (6 мая 1883 г.).

«Чем дальше, тем важнейшее значение получает для меня новое мое призвание, и я не мог прийти в себя, очутившись на такой почетной высоте» (7 мая 1889 г.).

«Сейчас сочинял речь, которую мне следует произнести в первом заседании Академии. Я ее написал и выучил наизусть» (8 мая 1889 г.).

Позавтракав и одевшись в парадный мундир с орденами, 13 мая великий князь впервые поехал в Академию. В малом конференц-зале – продолговатой комнате, увешанной портретами почивших президентов Академии, полукругом в креслах расположились убеленные сединами российские ученые. На возвышении перед ними сидели вице-президент В. Я. Буняковский и непременный секретарь К. С. Веселовский. Среднее кресло поджидало президента. Константин Константинович обратился к академикам с речью:

– Проникнутый благоговением и наполненный безграничной признательности к воле моего государя, удостоившего поставить меня во главе первенствующего в России ученого сословия, я с волнением и невольным трепетом приступаю к этой должности, пламенно желая при вашем содействии хоть со временем когда-нибудь оправдать всемилостивейшее оказанное мне доверие. Выпавшее на мою долю призвание представляется мне обязанностью столько же отрадной и завидной, сколько трудной и ответственной. Академия насчитывает в своем знаменитом прошлом не одного президента, сумевшего доблестно вести ее к высокой цели. Нелегко занять место таких деятелей, какими были граф Разумовский, граф Орлов, княгиня Дашкова[53], граф Блудов, граф Литке и ближайший мой предшественник, недавно скончавшийся граф Дмитрий Андреевич Толстой. Но я твердо намерен с Божьей помощью и по мере сил всегда быть верным своему долгу и убежден, что императорская Академия Наук и впредь, как в прошедшие сто шестьдесят четыре года, будет неизменно стремиться по начертанному ей нашими великими государями пути идти к пользе, чести и бессмертной славе дорогого нашего Отечества.

Академики более-менее дружно встали и, по обычаю, молча поклонились президенту. После ответных речей К. С. Веселовского и Я. К. Грота приступили к текущим делам, которые Константину Константиновичу были малопонятны и потому неинтересны. Зато вечером он развеял академическую скуку дня, в свое удовольствие танцуя на балу в честь посетившего Петербург персидского шаха.