Судьба взаймы

– Да, я вам запишу. Это дом во дворе нашего офиса. У нас была квартирная хозяйка Мария Пантелеевна, фамилию не помню. Она хорошая, добрая старушка, и мы жили очень дружно.

– Почему же вы расстались?

– Разве это имеет значение для экономической безопасности нашего предприятия?

– Не знаю, все может быть.

Марина помедлила.

– Эдик хороший, добрый парень, но бесперспективный. Вялый, понимаете? С ним очень трудно было бы продвигаться по жизни.

– Но когда вы знакомились, вам так не казалось? Кстати, при каких обстоятельствах это было?

– Мы познакомились в поезде, вместе ехали. Мне он показался очень милым. Похожим на молодого ди Каприо. Он вообще-то хороший парень.

– И тем не менее вы расстались по вашей инициативе. Вопрос нескромный, но я обязан его задать: ваш сегодняшний партнер – более… инициативный и перспективный человек? Можно сказать, что он состоялся в жизни?

– Это определенно можно о нем сказать. Но я так понимаю, что вы хотите сделать из меня этакую меркантильную щучку, охотницу на состоявшихся мужчин. Это не так. Каждая женщина хочет иметь рядом надежного… как вы выразились, партнера. Человека, на которого можно положиться, а не с которым нужно будет возиться как с малым ребенком. И так думает любая женщина, которая хочет иметь семью и детей.

– Марина, вы меня, наверное, не совсем правильно понимаете. Я не пытаюсь составить ваш психологический портрет и понять мотивы ваших поступков. Мне нужно понять, чем мог руководствоваться Эдуард Погорелов. Моя зона интересов – это он. А вы вправе сами решать, какой мужчина вам нужен, это сугубо ваше личное дело. Так что я пытаюсь выяснить, мог ли Эдуард почувствовать себя уязвленным, мог ли пойти на какой-то нестандартный шаг, чтобы улучшить свой жизненный статус. Может быть, вернуть вашу симпатию, ваши отношения. Могло быть такое?

– О чем он мечтал в последние годы, мне неизвестно. Мог ли? Наверное, да. На мое последнее письмо он не ответил, значит, считал себя уязвленным и обиженным, иначе он обязательно оставил бы последнее слово за собой. А вот хотел ли он меня вернуть? Мне кажется, вряд ли. Он считал, что если человек один раз предал, то веры ему больше нет. А я в его глазах была именно такой предательницей. Не думаю, что он хочет меня вернуть.

– Скажите, а вашу квартирную хозяйку вы с тех пор не видели? Ведь все-таки дом совсем рядом, может, приходилось сталкиваться во дворе?

– Иногда видела, но нечасто. Если встречались, то здоровались, и на этом всё.

– А сейчас она жива-здорова, не знаете?

– Я не помню, когда видела ее в последний раз. Думаю, жива и здорова, скорее всего. Во всяком случае, никаких похоронных процессий я в доме не наблюдала. Хотя, конечно, подобное могло произойти и в мое отсутствие.

– И последний вопрос. Как вам кажется, Эдуард способен на криминальный поступок? Серьезный криминальный поступок.

– Серьезный – это убийство, что ли? Нет, конечно, он и мухи не обидит. Он добрый парень.

– А допустим, ограбление, крупное мошенничество?

– Вряд ли. Для этого он слишком нерешителен. Если бы он был способен на такие вещи, он не жил бы так вяло и тускло. Для того чтобы провернуть серьезную аферу, нужен определенный склад ума, характер, а у Эдика его нет. Понимаете, для него душевный комфорт важнее материального. Если он живет в покое и мире с человеком, которого любит, то ему по большому счету все равно, как именно он существует. Понимаете? У нас на этот счет разное мнение, поэтому мы в итоге и не смогли быть вместе. Он все жил какими-то мечтами, химерами…

– И в чем была суть этих мечтаний?

– Он свято верил в предначертания судьбы и считал, что она сама решает все за человека, и помогать ей не нужно. Вот такая ерунда.

– Действительно, ерунда.

Лис поднялся, поблагодарил Марину в самых дружелюбных выражениях, Олег не успел даже открыть рта, как тот уже говорил в трубку:

– Палыч, похоже, мы знаем адрес, где лежат деньги.

Из трубки до Олега донесся неразличимый по слогам, но явно победный возглас.

Варвара вновь и вновь запускала руку вглубь кофра, шевелила пальцами, аккуратно шарила там, где лежали упакованные пачки денег. Сначала она просто не поверила своим ощущениям. Потом залезла в сумку и вытащила первую попавшуюся под руку пачку. Это действительно были деньги. Пятитысячные купюры, аккуратно завернутые в пластиковый пакетик. С остальным содержимым сумки выходило то же самое: за что бы Варя ни ухватилась, все оказывалось деньгами. Пухлыми, упругими пачками великолепных, новеньких, крупных денежных купюр. Потом Варя открыла вторую сумку, но и там было то же самое содержимое – деньги. Много, очень много денег. И теперь она отрешенно смотрела на них и не могла понять, что все это значит. Варя не умела считать купюры и не могла бы прикинуть, какая сумма находится в сумках, но то, что денег много, было видно невооруженным взглядом. Она не сомневалась, что в сумках не миллион и даже не миллионы. Там десятки миллионов рублей.