Судьба взаймы

Сначала, когда Эдик только перестал отвечать на звонки, Андрей почти не беспокоился. Не то чтобы Эдик был какой-то там неполноценный, но бестолочь все-таки редкая. Он мог забыть о чем угодно. И о мелочи, и о важном. Мог не подумать, что надо сообщить о себе и своих передвижениях. Такое с ним бывало не раз. В детские, юношеские годы Андрей еще пытался учить брата какой-то ответственности, прививать ему понимание того, что необходимо учиться, получать образование, выбирать свое дело в жизни. Толку-то? Были бы живы родители, и то вряд ли бы получилось. Эдик оказался необучаем. Он никогда ни с кем не спорил, он либо искренне не понимал, чего от него хотят, либо плевал с высокой башни на все, что не интересно лично ему. Так и получилось, что он вырос какой-то приблудой: вожжался с сомнительными компаниями, шатался непонятно где, не проявлял интереса ни к чему, что могло бы стать полезным в жизни. При этом парень он всегда был добрый и отзывчивый, готовый выполнить любую просьбу, с которой обратишься, если, конечно, она не нарушает его планов на вечер…

Когда Андрею предложили потрясающий контракт в Индии, о котором можно было только мечтать, потому что и по специальности, и с увесистой зарплатой, он не сомневался ни минуты, но мысль об Эдике все равно подтачивала. Как он тут один-то? Нельзя сказать, чтобы Андрей уделял брату так уж много внимания, ему самому нужно было учиться, зарабатывать, кормить и одевать их обоих, и поначалу все это совмещать было очень непросто. Это потом уже он как-то приспособился все успевать. И часто выходило, что кормежка и покупка теплой одежды заменяла не то чтобы братское общение, но скорее необходимые попытки сделать из чучела человека. Либо Эдик воспитанию не поддавался, либо Андрей был плохим педагогом, но в итоге младший брат стал жить своей жизнью, окончательно отвадив старшего от попыток в нее вмешаться. Может, из Эдика получился бы хороший муж и отец, парень он всегда был симпатичный, чем-то отдаленно похожий на молодого ди Каприо, мечтал о любви и серьезных отношениях, любил детей. Андрей очень порадовался, когда у Эдика появилась постоянная девушка Марина, и они стали жить вместе. Правда, продлилось это недолго, но то, что Эдик относится к семейным отношениям серьезно, было заметно. И когда Андрей уезжал в Индию, он решил оставить брата в своей новой квартире, чтобы тот хотя бы не мыкался по углам. И вообще, чтобы знать, где его искать в случае чего. Родительскую квартиру давно поделили честно, пополам, оформили на Эдика его долю. Андрей со своей частью крошечного наследства поступил разумно: вступил в надежную долевку на нулевом цикле, и в итоге дождался нового жилья. Как Эдик распорядился свой долей, можно было только догадываться.

Сейчас, когда такси, взятое в аэропорту, выворачивало на выезд в город, нехорошие предчувствия стали тяготить Андрея по-настоящему. Эдик мог уехать в отпуск, но это максимум две недели, да и созванивались они всегда по «Ватсапу», а уж это доступно из любой точки мира, никакой роуминг не требуется. Но любой, даже самый длительный отпуск давно закончился бы. Тогда Андрей стал думать, не занесло ли братца в какие-то экзотические дали? Может, он подался за романтикой куда-нибудь на Алтай, в тайгу или другое какое-то труднодоступное место? Сейчас с популярными курортами дело обстоит нестабильно; может, кто-то его заманил перспективой новых ощущений? А что? Он податливый, внушаемый, мог и соблазниться. «Ерунда это все, – сам себе отвечал Андрей. – Если бы он куда-то и поехал, вряд ли забыл бы похвастаться. И фотки какие-нибудь прислал бы, это уж наверняка». Андрей опять вздохнул. Все не то. Не мог Эдик просто так перестать выходить на связь, если с ним все в порядке. С последнего звонка прошло два месяца – это не шутки, такого никогда раньше не было. Еще из Индии Андрей позвонил своему доброму товарищу, попросил съездить по его адресу, поговорить с соседями. Решил, если, не дай бог, что-то серьезное, возьмет часть отпуска, который не отгулял вовремя, и съездит домой. Приятель отзвонился не сразу, через пару дней, сказал, что пришлось опрашивать разных людей, и результаты какие-то странные. Эдик был в полном порядке буквально до конца июня. Никаких «скорых», или костылей, или еще чего-то, что могло бы говорить о неприятностях со здоровьем. Ближние соседи не слышали шума драк или скандалов. Да и вообще в братову квартиру Эдик, похоже, никого не водил, во дворе всегда фигурировал один. Трезвый, ухоженный, вежливый. Это было с одной стороны хорошо, с другой – плохо, может быть, даже очень плохо. Андрей стал вспоминать, где Эдик работал. В голове, конечно, ничего не отложилось, да и времени много прошло, но то, что это была контора, занимающаяся обналом, Андрей знал. А ведь предупреждал брата, что в случае чего под суд пойдут стрелочники, то есть такие, как он. Ладно, чего уж теперь? Значит, плохо убеждал. И где ее теперь искать, контору эту?