Судьба-злодейка

– Да, безусловно. Я ведь всю жизнь вращалась именно среди женщин, а к мужчинам относилась с опаской. Считала их странными, агрессивными, а порой и недалекими. Но ты понимаешь, мне всегда хочется людей оправдывать. И стало интересно посмотреть на мир глазами мужчины. Точнее – попробовать посмотреть. Так было намного интереснее. Я сначала придумывала ситуацию, оценивала ее с точки зрения женской логики. А потом резко меняла угол зрения. То есть смотрела с прямо противоположной стороны. И ты знаешь, так много нового для себя открыла! Говорят же, что мужчины и женщины – это существа с разных планет, поэтому им так трудно находить общий язык. Наверное, это так и есть. Разные жизненные установки, поэтому не всегда могут понять друг друга. По ходу дела я добавляла новых героев и героинь, у каждого персонажа была своя жизнь, своя позиция, привычки, стереотипы. Поэтому в целом истории получались интересные.

Роман не верил своим ушам, но слушал очень внимательно. Это же надо… Она сама выстроила особую систему, придумала свою манеру повествования. Ее никто не учил писать книги, а у нее так здорово получилось! Вот почему Белый Шоколад так популярен: у него – у нее, как выяснилось! – другой подход, другое видение, своя манера. Она ни на кого не похожа, потому что никого не копирует, даже подсознательно. Многие начинающие авторы пробуют писать как кто-то известный и успешный, но в итоге они – вторичны, а это неинтересно. Марина же – первооткрыватель, она не идет в чьем-то фарватере, она прокладывает дорогу сама себе, как ледокол.

Марина тем временем продолжала рассказывать, как она постигала суть писательского ремесла. Как спотыкалась, была недовольна собой, боялась, что ее засмеют. Боялась, но продолжала свое дело. И в результате написала первую «взрослую» книгу. Только в этот раз подруга Валя, которая разглядела ее потенциал, посоветовала попытать счастья в московском издательстве. Там размах побольше. Марина сказала, что она тогда от ужаса чуть не стала заикаться. Но Валя вызвалась стать ее литературным агентом на добровольных началах, взяла все хлопоты на себя. В Москве тоже оценили потенциал рукописи. Но попросили, чтобы автор написал еще хотя бы одну книгу, а лучше – две. Выходить на рынок с тремя книгами сразу – это лучше, чем с одной. Надежнее. Марина написала. И тогда издательство взялось за ее раскрутку.

– Марин, а почему именно «Белый Шоколад»?

– А почему нет? Нормальный псевдоним, не лучше и не хуже любого другого. К тому же нет «гендерной привязки», так мне сказали в издательстве. Одни читатели принципиально не покупают авторов-женщин, а издатели не хотели терять этих покупателей. Точнее, их деньги. Можно было бы взять в качестве псевдонима мужское имя, что-то типа Николай Петров. Но тогда бы отпали читательницы, которые доверяют только авторессам, потому что женщина женщину лучше поймет. А Белый Шоколад – это обезличено. Бесполое существо. Пусть каждый читатель сам догадывается, кто стоит за этим псевдонимом. И думает так, как больше нравится.

– Хм, логично. Это они тебе имя придумали?

– Нет. Я придумала. Само как-то так получилось. Понимаешь, у меня проблема возникла серьезная. Обычно на обороте печатают фото автора и его краткую биографию. Но ты сам подумай: разве это возможно в моем случае?

Роман прикусил губу и покачал головой. Он вспомнил, как зимой в избушке Марина объясняла, что не может выйти «на люди» со своей несчастной биографией. Так возникла таинственная англоязычная певица Хлоя, которую можно было услышать в записях, а увидеть было нельзя. И вот опять, получается, наступила на те же грабли.

– Рома, ну кто бы стал покупать книги затюканной матери-одиночки, которая даже образования не получила! Школьное только, но это не считается: у нас каждый человек школу оканчивает, подумаешь… И что еще можно написать в биографии? Что я в детском саду работала ночным сторожем, теперь – нянечкой, посуду мою и горшки выношу? Это стало бы для книги антирекламой, даже не было бы смысла издавать. А в издательстве сидят люди неглупые. Они поразмыслили и решили именно это сделать фишкой. Абсолютно таинственный автор: имя – тайна, возраст – тайна, непонятно даже, мужчина это, женщина, тандем или вообще сборный проект. И даже подписали со мной договор о неразглашении этой тайны. То есть чтобы я сама себя не выдала. Вот странные люди! Я-то как раз больше всего боялась, что тайна раскроется! Но пока что, видишь, не раскрылась: в издательстве буквально два-три человека знают, кто я есть на самом деле. Только те, с кем непосредственно я контактирую. Иначе тайну не уберечь.