Судьба-злодейка

Нежные поглаживания и поцелуи очень скоро перешли в «горячую фазу». И оказалось, что у Романа Полынина, записного сердцееда, который к пятидесяти годам так и не выбрал себе постоянную партнершу, это был лучший секс в жизни.

Нет, не секс. Это был именно акт любви. Такого с Полыниным давно не случалось. С той самой злополучной ночи в зимней избушке. Именно такие чувства он искал потом с разными женщинами – и не находил. Потому, наверное, и не видел смысла в женитьбе. Если бы так, как в том сне, – одна звездочка ясная, одно солнышко в небе, – тогда был бы смысл. А без этого единения душ – единение тел превращалось просто в упражнение. Он потому так и относился к сексу: такой отдельный вид спорта. Тело радуется, а душа молчит.

Однако теперь его душа пела на разные голоса. Надо же, как всё просто, оказывается! Он, Марина, и никого вокруг. Вот и весь простой рецепт счастья.

Отдышавшись, он искоса взглянул в ее сторону. Марина лежала с закрытыми глазами. Прислушивалась к себе. По лицу ее блуждала слабая улыбка. Ему хотелось думать, что это улыбка радости, счастья, удовольствия, – в общем, свидетельство положительных эмоций. И еще: он снова боялся дышать. Эта хрустальная ваза по имени Марина могла разбиться в любой момент, поэтому Роман держал в узде свои гусарские замашки.

Открыв глаза, она улыбнулась: ясно, открыто. Ну конечно. Никаких потаенных мыслей. Одно слово – «правильная».

– Ром, ты знаешь, мне понравилось. – Он задохнулся от счастья. – Это всегда так бывает?

Замялся:

– Я вам не скажу за всю Одессу… Но у меня – только с тобой. В общем, за всю жизнь я только два раза был так счастлив. И оба раза – с тобой. Судьба, наверное… Как ты думаешь?

– Ну да. Планида… Так Раиса Петровна говорила.

– Марин, не будешь от меня больше бегать?

Он снова уткнулся ей в шею, прижался.

Она удивилась:

– Что значит «больше»? Я разве когда-нибудь от тебя бегала? Скорее – ты от меня…

– А, ну да. Я просто хотел попросить: не исчезай из моей жизни, пожалуйста! Мы теперь нашлись, как разлученные близнецы в индийском кино.

– В бразильском сериале…

– Да какая разница. Главное – нашлись. Больше всего на свете боюсь, что ты растаешь, как сон, как утренний туман…

– Ой, а какой же сегодня сон хороший был! – вдруг вспомнила она. – Такой теплый, такой классный…

Он откинулся на спину, притянул ее к себе:

– Может, хоть теперь ты поймешь меня и поверишь. Я тогда, зимой, был под впечатлением такого же теплого и радостного сна. Даже не понял, что наяву ничего этого нет. Вот так и случилось… Ты простишь меня когда-нибудь?

– Давно простила, – пробормотала она куда-то ему в плечо. – И Милочка у меня появилась, и жизнь постепенно сложилась неплохо. Да и вообще – я зла не помню. Ром, а что мы сегодня будем делать? У тебя были какие-то планы?

Он пожал плечами:

– Никаких особых планов не было. Я же тебе говорил: хотел уехать на дачу, там наслаждаться тишиной и новой книгой Белого Шоколада.

– А, того умного мужика? Да, я вспомнила.

Он засмеялся и чмокнул ее в нос.

– Теперь я могу поехать на дачу в компании Белого Шоколада. И вести там разговоры «за жизнь» с этим «умным мужиком». Поедем?

– Не хочу. Я и правда не очень люблю бывать за городом. Скучно мне там. Но сегодня я планировала для себя одно мероприятие. Пойдешь со мной?

– С тобой – хоть на край света, хоть в другую галактику. Только скажи, как мне экипироваться: костюм-галстук-запонки? Или штормовка-ботинки-альпеншток?

Она тихонько засмеялась своим неподражаемым серебристым смехом, который Роман помнил еще с той давней зимы:

– Нет, ничего особенного. Оденься так, чтобы не выделяться из толпы. Мы с тобой будем играть роль «тайных покупателей».

– Это в каком же смысле? Нам надо что-то украсть?

Она снова зазвенела серебристым колокольчиком, шутливо шлепнула его по плечу:

– Вот балда! Ничего красть не надо. Просто я всегда стараюсь со стороны увидеть, как люди реагируют на мою новую книгу. Вчера вот в «Славянских рунах» была, сегодня собиралась в «Книжный мир» поехать. Тоже понаблюдать со стороны. В «Рунах», конечно, публика поинтеллигентнее собирается. Но в «Книжном мире» и площадь больше, и книг там – аж целых три этажа, и народу поэтому бывает побольше. И народец самый разномастный: студенты, академики, няни с малышами, пенсионеры, домохозяйки, деловые люди. Можно сделать «срез» и посмотреть, как реагируют разные группы.

Мать честная, так она еще и аналитик!.. У Романа опять голова пошла кругом.

– Так ты не случайно вчера зашла в «Руны», а намеренно?

– Ну конечно!

– Когда я тебя увидел, ты рассматривала на стеллажах чужие книги. Зачем они тебе?

– Я старалась прикинуться обычным покупателем. Чтобы не привлекать к себе внимание.

Он досадливо цыкнул:

– Опять двадцать пять! Марин, ну сколько ты будешь от жизни прятаться? Не надоело тебе?

Она покачала головой, улыбнулась насмешливо: