Судьбе наперекор

Встав из-за стола, я пересела в кресло и положила ноги на стул — они у меня ужасно отекали. Папа, увидев это, не сдержался:

— Может, ты еще на стол ноги положишь?

Я не успела ничего сказать, потому что мама подхватила меня и стала уводить из комнаты, приговаривая: «Пойдем, доченька, пойдем. Ты действительно плохо выглядишь. Приляжешь, отдохнешь». Папа недовольно хмыкнул, но тут Слава, не выдержав, сказал:

— Зря вы так, Василий Трофимович... В положении Елена Васильевна... Понимать же надо.

Обернувшись через плечо, я увидела застывшее лицо папы, его обалделый взгляд, полуоткрытый от удивления рот и замершую руку с наклоненной бутылкой, водка из которой уже давно перелилась через край рюмки и заливала скатерть.

Уложив меня, мама села рядом и тихонько поглаживая по руке, стала выспрашивать:

— Что врачи говорят, кто будет-то? Девочка или мальчик?

— Сын,—невольно улыбаясь, сказала я.—Если все будет хорошо, то в марте.

— А папа-то кто? Хороший человек?

— Хороший, мама. Очень хороший. Надеюсь, сынуля в него пойдет.

— Женатый?

— Нет, мама. Он не женат.

— Леночка,— осторожно спросила она.— А, если он узнает, что маленький будет, то, может, женится на тебе?

— Он меня, мама, и без этого замуж звал. Только... Не хочу я замуж.

— Леночка, мальчику-то отец нужен... Как же он без мужской руки-то вырастет?

— Не нужен! — С этим криком в комнату влетел папа — не иначе, как под дверью подслушивал.— Никакой зять нам не нужен! Еще чего? «Без мужской руки он не вырастет» — передразнил он маму.— Да Ленка у нас двух мужиков стоит!

От этих слов у меня дыхание перехватило и в глазах потемнело. Опять!

— Папа, я не мужик! — стараясь говорить как можно спокойнее, хотя меня начало трясти от злости, сказала я.— Понимаешь, папа? Я не мужик!

— Конечно, не мужик! — удивился он, так ничего и не поняв.— Мужики рожать не могут. А вот другого мужика нам в доме не надо! Сами справимся! Я еще и сам в силах внука поднять. Луков будет! — папа радостно улыбался.— Васька Луков!

— Игорь Луков,— поправила я его.— Моего сына будут звать Игорь.

Папа недовольно хмыкнул, повел шеей и сказал:

— Ладно, пусть будет Игорь Васильевич.

— Владиславович,— снова поправила я папу, который, услышав такое, побагровел и с трудом держал себя в руках.

— Хорошо,— немного успокоившись, процедил он сквозь зубы.— Там решим. Не завтра крестить,— наверное, он надеялся, что сумеет переубедить меня.— Значит, говоришь, в марте,— папа уселся, по своему обыкновению, упираясь ладонями в колени.— Так. У нас тут армяне на стройке работают. Хорошо работают. На совесть. Переговорю-ка я завтра с их старшим, с Арамом. Пристраиваться, бабка, надо,— он посмотрел на маму, на что она только воскликнула:

— Да какая же я бабка! Погоди! Сглазишь же, отец!

— Нет, бабка! — решительно заявил он.— Ленка нашей породы, луковской! У нее хватка, как у всех нас, мертвая — своего не упустит,— при этих словах мама только тяжело вздохнула и опустила пониже голову, но папа этого не заметил и продолжал рассуждать вслух: — А внуку своя комната нужна, а то и две. Оглянуться не успеем, как вырастет. А там друзья-приятели пойдут, мальчишки-девчонки... Нечего парню по чужим домам ошиваться, когда свой есть. Пусть уж здесь собираются...

Да что же он, в конце концов, издевается надо мной, что ли? Я еле удержалась, чтобы не разреветься. Сначала заявил, что я двух мужиков стою, а теперь, что у меня хватка мертвая. Нет! Пусть он мне жизнь исковеркал — тут уж ничего не поделаешь, но сына своего я ему не отдам. Не дождется! И я прекрасно зная, что за этим последует, все равно, твердо глядя на папу, решительно заявила:

— Мой сын Игорь не будет жить в деревне.

Несколько минут стояла мертвая тишина. Папа сидел молча, закрыв глаза и только желваки у него ходили, да ноздри подрагивали, потом он несколько раз глубоко вздохнул и, наконец, спросил:

— Ну и где же будет жить мой внук Игорь? — и, чуть сощурившись, зло поглядел на меня.

— Мой сын Игорь будет жить в Баратове,— спокойно ответила я, не отведя глаз — уж если я взгляд Филина выдержать смогла, то его тем более.

— Где именно? Могу я, как дед, поинтересоваться? — как ни старался он сдерживаться, но голос все равно отдавал металлом.— Где именно будет жить мой внук? В твоем курятнике однокомнатном? И где же ты ему там кроватку поставишь? На кухне? На балконе? В коридоре?

— Кроватка Игоря будет стоять в моей комнате, а к тому времени, когда он подрастет, я уж постараюсь на большую квартиру заработать.