Судьбу не изменить, или Дамы выбирают кавалеров

– Жить хочешь? Сиди и не рыпайся. Поддался на твои уговоры, надо было оставить там! Будешь теперь нудить под ухом! – В голосе раздражение, в глазах – откровенная ненависть, так и убил бы, если бы мог.

– Я тебя тоже люблю, – побольше мягкости, меньше эмоций, продемонстрировать покорность – он же это любит, скотина… – Зачем мы постоянно кусаем друг друга? Ведь я хочу только помочь тебе… – ласково обнять за плечи, положить голову на плечо, поцеловать в ухо. – Ну что ты… расслабься, милый, это же я…

Убаюкивающий голос и мягкие, пахнущие гортензией руки успокаивают, снимают напряжение легкими движениями. Действительно, надо расслабиться и подумать обо всем спокойно. Старых связей почти нет, надо как-то восстанавливать, искать. Нужен помощник, а лучше – несколько в дополнение к тому, что уже работает. Но кого шевелить? Пробовать поднимать старые связи дорогой родственницы? Могут не согласиться, а никаких инструментов воздействия у него нет. Плохо, когда остаешься в одиночестве – прямо как по минному полю в темноте гуляешь, чуть не туда ступил – и привет.

– Ты точно хочешь мне помочь?

– Милый, а как ты думаешь? Я твоя жена, я всегда с тобой заодно.

– Это хорошо. Надеюсь, ты будешь об этом помнить. И в нужный момент сделаешь правильный выбор.

«Так… а вот это лишнее, дорогой. Если это именно то, о чем я сейчас думаю, то ты здорово рискуешь. Я никогда больше не позволю себе выбрать не ее. Однажды оступилась – больше не повторю».

Глава 11 Урал

Необходимо хорошо подумать, прежде чем говорить, ибо слова приводят к спорам.

Ямомото Цунэтомо, самурай

– Мне вот что интересно, Леон, а как скоро появится Бес? – Ворон сидел в кресле, закинув ноги на край стола, курил и вертел во второй руке бокал с плескавшимся на дне виски. – Ну, ты что думаешь?

Леон, стоя у окна, смотрел сквозь раздвинутые пальцами плашки жалюзи во двор клуба, где была припаркована машина Ворона. В ней по распоряжению Леона должна была постоянно находиться охрана из двух человек и водитель, но сейчас, насколько он мог видеть, салон был пуст. «Сегодня же всех троих вон. Но кем заменить? Нужны проверенные люди, а где их взять? Верить никому нельзя, надо искать кого-то из людей Наковальни, а для этого придется обращаться к Хохлу, ничего не поделаешь. Иначе голова моего хозяина рано или поздно будет напоминать дуршлаг».

– Леон, ты оглох, что ли? – чуть повысил голос Ворон, и телохранитель, машинально поднеся руку к отсутствовавшему уху, откликнулся:

– Нет, я слышу. Задумался.

– Ну, так поделись, чего надумал.

– Если вы про Беса, то я думаю, что он, скорее всего, уже здесь, просто осматривается.

– Чего ему осматриваться? Поди, не в незнакомое место приехал, тут ему давно каждый куст родной, – фыркнул Ворон и сделал глоток.

Леон чуть заметно поморщился – не любил, когда хозяин начинает пить в первой половине дня, это значит, что к вечеру он будет уже прилично навеселе, а в таком состоянии его совсем невозможно контролировать. В ситуации, когда непонятно, откуда может грозить опасность, подобные вещи очень напрягают. Но не отбирать же у него бутылку, в самом деле…

– Это понятно, что место знакомое. Тут вопрос в другом – он же как бы официально исчез. Дело, кстати, у полицейских не закрыто, он так и числится пропавшим без вести.

– Странно… – протянул Ворон, – как это Гриня не предусмотрел такой вариант? Мог бы Грищуку, начальнику-то, и зарядить, чтобы дело тихо прикрыли.