Судьбу не изменить, или Дамы выбирают кавалеров

Бес вытер со лба ледяной пот, выступивший совершенно непонятно отчего, и пробормотал:

– Ага, я ж так и понял…

Проглотив кофе залпом, он вопросительно посмотрел на жену.

– Еще? – ангельским голоском осведомилась она и потянулась за джезвой. – Какие планы на сегодня?

– Какие у меня могут быть планы? – незлобно огрызнулся Бес. – В город нельзя мне, пока рожа в таком виде.

– Надо вызвать сюда какого-то мастера, чтобы привел в порядок твою растительность, – потрепав мужа по неухоженной густой бороде, сказала Виола. – Но я все равно считаю, что идея с волосами и бородой не самая удачная, Гриш. Это очень привлекает внимание – сейчас мало кто носит бороду. Может, все-таки пластика?

– Это долго, ты ведь понимаешь. Разве что гримера хорошего найти…

– И что – каждое утро будешь грим наносить? А гримера куда? На цепь в подвал?

Бес почесал голову:

– Права. Но на операцию уже нет времени. Будем работать с тем, что есть.

«А ведь он прав насчет гримера… Я же могу потом просто поработать с ним и убрать из памяти все, что мне не нужно, – вдруг поняла Ветка. – Точно! И пусть будет эта борода, черт с ней, но надо же и нос изменить, и даже разрез глаз – чтоб наверняка. И эту лажовую татуху замазывать на руке».

Подумав так, она перевела взгляд на правую руку мужа, где между большим и указательным пальцами были набиты две буквы – Б и Р. При рукопожатии с близким другом Борей Евреем, так удачно организовавшим Хохлу побег из Бутырки, образовывалось слово «БРАТ» – у Еврея были выбиты буквы А и Т, старый блатной понт, принадлежность к касте. Бес перехватил взгляд жены и понял, о чем она думает:

– Это можно специальным клеем залить, я узнавал. Как, собственно, и остальное, – он кивнул на перстни на двух пальцах и кусок колючей проволоки на запястье.

Виола только головой покачала:

– Сейчас жарко, Гриша. Вспотеешь – потечет все.

– Не потечет.

– Ну, делай как знаешь, – сдалась она. – Пойду прилягу – что-то голова заболела.

Поднявшись в комнату, она заперлась на ключ, легла в постель и заплакала.

Никогда прежде ей не было так тяжело справляться с эмоциями, как теперь. Все слишком запуталось, сплелось в один клубок, и выхода Виола не видела. Вариться в котле в компании мужа, бывшего любовника генерала Коваля, его сестры Марины, Жеки Хохла и прочих обитателей не такого уж огромного города ей оказалось не совсем по силам. «Я себя переоценила, – думала Ветка сквозь слезы, – не смогу я на два фронта играть. Ладно, с Бесом все понятно, но Маринка… Я же ее увижу – и все, пиши пропало. Да и виновата я перед ней, как ни крути – тому же Ворону сдала в свое время. Удивительно, что она меня потом простила, я даже не ожидала, не в ее духе такие вещи. Неужели все-таки она меня любит? Я бы не смогла…»

Она перевернулась на спину и уставилась в потолок. Мыслей не было, хотелось спать целыми днями и не видеть ничего, что происходит вокруг. Гришка при помощи Бармалея сумел убедить одного из бывших бригадиров Наковальни, татарина Мирзу, что Ворон стремится взять себе всю власть в городе и что Наковальня, будь она жива, не потерпела бы. Туповатый Мирза купился на нехитрые доводы и волшебное имя Марины и пообещал помощь в наказании зарвавшегося Ворона. Сегодня утром для острастки должен был пострадать кто-то из Мишкиных людей, но Виола не смогла четко выяснить, кто именно, да и это ее не особенно волновало. Важно было другое – Бес собирался использовать информацию о том, что генерал Коваль – родной брат Марины, а Ворон, как выяснилось, почему-то об этом ничего не знал. Это удивило и насторожило Ветку – как это хитрый и осторожный Мишка не навел справок через того же Леона? Или попытался, но Леон утаил информацию в каких-то своих целях? Чтобы утвердиться в подозрениях, Ветка как-то вечером незаметно «вытрясла» нужные сведения из Бармалея. Именно так она узнала о том, что в прошлый приезд сюда Марина ухитрилась спасти телохранителю Ворона не только жизнь, но и место «при теле» Мишки, так что выходило, что Леон если и смолчал, то с единственной целью – не ввязать в разборки Беса и Ворона Марину. «Слишком много вокруг тебя, дорогая, благодарного народа, – думала Ветка, представляя образ подруги и угадывая его на белом потолке, – слишком многие тебе чем-то обязаны, и это сильно помешает Гришане в его планах. И даже я, случись мне выбрать, не встану на его сторону, потому что ты мне ближе. Если бы тогда, несколько лет назад, ты согласилась помочь мне и убрала Гришку с дороги, то все было бы иначе и у меня, и у тебя. Мне так невыносимо чувствовать себя твоим врагом…»

Идея приехать сюда, в этот дом, принадлежала ей. Но Виола не рассчитывала, что ей будет так тяжело оказаться в стенах, помнивших Марину. Да и встреча с Николаем не принесла ничего приятного.