Судьбу случайно не встречают

Анатолий Михайлович вспоминал о пистолете в самый неподходящий момент. Вот и сейчас, по дороге к Лениному дому в который раз подумал, что пистолет необходимо выбросить. Баловаться с оружием ему уже не по возрасту.

Пистолет он купил в начале девяностых у школьного приятеля. Приятель тогда ушел из армии на вольные хлеба, но связи у него оставались, и пистолет он Анатолию скорее навязал, чем предложил. «Видишь же, что творится, – говорил приятель. – У тебя семья, семью защищать надо».

Слава богу, защищать семью с помощью пистолета Анатолию Михайловичу не пришлось, но возиться с оружием ему нравилось. Несколько раз он даже ездил в лес стрелять по веткам, каждый раз замирая от страха, что его остановят гаишники.

«В выходные выброшу», – пообещал он себе, звоня в домофон.

Лена ждала его у открытой двери, и, обнимая ее, он чувствовал, как уходят тревоги прошедшего дня, как будто он вернулся домой после долгой тяжелой дороги.

– Я тебя очень люблю, Лен, – прошептал он.

– Я тебя тоже, – тихо сказала она.

Раньше она ему не говорила, что любит, обходилась другими словами. Говорила: «Я по тебе скучала», «Мне с тобой очень хорошо, Толя», «Я все время о тебе думаю».

Позже, обнимая ее на широкой кровати, он с тоской поглядывал на часы, понимая, что задерживаться надолго ежедневно невозможно.

– Вставай, я тебя покормлю. – Лена отодвинулась от него, накинула халат, зазвенела чем-то на кухне.

Он тоже поднялся, оделся, сел за кухонный стол, наблюдая, как она хлопочет у плиты.

– Я все время думаю про Киру, – призналась она, помешивая что-то в кастрюле. – Я ведь ее с первого класса знала. И Дениса знала с детства, они все в одном дворе играли.

Анатолий Михайлович промолчал, ему меньше всего хотелось сейчас говорить о бывшем женихе дочери.

– Как внук? – вспомнила Лена.

Она положила перед ним огромный кусок мяса, он благодарно кивнул.

– Нормально. Алька зачем-то постоянно придумывает ему болезни.

На самом деле он отлично знал, что дочери просто хочется повышенного внимания. Причем не столько к ребенку, сколько к себе. Ей хочется, чтобы все вокруг волновались, а она казалась себе самоотверженной матерью. Впрочем, она была хорошей матерью, просто он сейчас очень на нее злился.

Она зачем-то соврала ему, что не виделась с Денисом.

Есть расхотелось, он отодвинул тарелку.

– Я пойду, Лен.

– Конечно.

Она улыбнулась и весело посмотрела на него несчастными глазами.

– Толя, я всегда буду тебя ждать, но не делай ничего во вред семье. От этого никому не будет лучше, ни тебе, ни мне.

– Ты моя семья, – соврал он.

Чувства благодатного успокоения, которое он испытывал рядом с Леной, больше не было. Он с тоской подумал, что нужно что-то соврать жене.

Врать не пришлось, Катя про его позднее возвращение не спросила.

– Аля заходила? – переодеваясь, спросил он.

– Забегала на минутку.

– Одна?

– Да. – Жена укоризненно на него посмотрела. – Конечно. У мальчика только недавно была температура. Да, анализ крови неплохой.

– Кто бы сомневался, – пробурчал Анатолий Михайлович и в сердцах добавил: – Психопатка!

– Толя! Что ты несешь? Любая мать волнуется, когда ребенок болеет.

– Любая мать волнуется, но только дура волнуется до истерии.

Жена хотела возразить, но обиженно промолчала.

– Катя, – неожиданно для себя спросил Анатолий Михайлович, – как ты думаешь, Аля встречалась с Денисом?

Жена стояла очень близко, и он смотрел прямо ей в глаза. Это было непривычно, он редко смотрел ей прямо в глаза, как будто она была посторонней.

– Думаю, что встречалась, – нехотя призналась она. – Аля спрашивала у меня, не давала ли я Денису ее адрес.

– А ты давала?

– Толя! Я же тебе говорила, что нет!

– Зачем он ее разыскивал? – скорее у себя, чем у жены спросил Анатолий Михайлович. – Надеялся, что она до сих пор в него влюблена?

– Он не мог на это надеяться, у Али ребенок и хорошая семья.

– А зачем тогда?

– Не знаю, Толя.

У Али ребенок и хорошая семья…

– Катя, у Али с Костей все в порядке?

Ее глаза были совсем близко, он отвел взгляд.

Жена отошла к окну, отвернулась, глядя вниз.

– Почему ты спрашиваешь?

– Алька дерганая какая-то в последнее время, – только произнеся это, он понял, что дочь действительно в последние месяцы дерганая. Он нашел правильное слово. Нервная и раздраженная. Старается вести себя как обычно, но он-то видит.

– Костя хороший муж. – Жена говорила, глядя в окно. Анатолию Михайловичу захотелось ее развернуть. – Алю любит, Данилу любит.

– У них что-то… не так? – осторожно уточнил он.

– Я не знаю, – вздохнула жена и наконец-то повернулась к нему. – Аля на Костю мне не жаловалась. А внешне все хорошо, ты же видишь.

– Сделай мне чайку, Кать, – попросил он. – И я лягу, пожалуй. Устал.

Он сказал Лене неправду. Его семья здесь. У него есть дочь, на которую он часто злится, но о которой постоянно думает. Есть Катя, которую он никогда не сможет бросить и на которую тоже часто злится, потому что до сих пор не знает, когда она ему врет, а когда говорит правду. Ну а про Данилку и говорить нечего, внука Анатолий Михайлович обожал.