И все-таки он сказал правду. Лена тоже его семья, потому что без нее ему не хочется думать ни о дочери, ни о жене, ни даже о внуке.
«Я ничего о нем не знаю», – отстраненно думала Кира, сидя на кухне напротив Николая. Она знала о нем главное, с ним она снова начала жить, а до этого пребывала в некоем подобии летаргического сна, как спящая царевна в сказке.
Коля доел яичницу, которую она перед ним поставила, посмотрел на Киру, вздохнул, вышел из кухни и вернулся с бумажником. Паспорт и права он положил перед Кирой молча, снова сел на свое место, подвинул себе большую кружку с чаем. Чай он заварил сам, прямо в кружку.
Он один может читать ее мысли.
Кира тоже вздохнула, взяла паспорт, полистала, бросила на стол поближе к нему.
– Москвич. Не судим. Не женат.
– Я поняла, – буркнула Кира.
Она понимала, что он не уголовник, не бандит с большой дороги. Она не понимала, что заставляет его сидеть на ее крошечной кухне.
– Тебе хорошо со мной? – Он протянул руку, тронул ее пальцы.
– Знаешь же, что хорошо, – вздохнула Кира и не удержалась: – Мне-то хорошо, непонятно только, зачем я тебе нужна.
– Мне с тобой тоже хорошо, – улыбнулся он. – И ты тоже это знаешь.
Конечно, она догадывалась, что ему с ней хорошо. А еще догадывалась, что с какой-нибудь другой девушкой ему будет не хуже.
– Родители у меня живы-здоровы, – доложил он. – Квартиру я снимаю. Не очень далеко. Хочешь, вечером туда поедем?
– Я подумаю, – засмеялась Кира.
Ужасно, но она верила, что вечером он опять будет с ней. Не надо было верить, чтобы потом не разочароваться, но она верила.
Николай взял со стола бумажник, опять вышел и вернулся без бумажника, но с телефоном. Потыкал в экран и сбросил звонок, когда зазвонил Кирин мобильный. Кажется, она оставила его в прихожей.
Наверное, спросил ее номер у девочек в салоне.
– Мне пора. – Он наклонился к ней, потерся щекой о волосы. – Собирайся, поехали. Довезу тебя до работы.
– Не надо, мне еще рано, – отказалась Кира и заперла за ним дверь.
Сразу сделалось пусто, тревожно. Она вымыла посуду, посидела, глядя на кухонные полки, потом торопливо оделась, подкрасилась. Зря не согласилась, чтобы Николай ее отвез, пробыла бы с ним лишние пятнадцать минут.
Нужно было торопиться, и до метро Кира почти бежала. Слава богу, успела вовремя. Правда, одна клиентка уже стояла у двери салона, но отперла дверь Кира минута в минуту, как и положено. Нечего раньше времени приходить, не придется ждать на крыльце.
Назначено клиентке было на четверть десятого. Кира сделала ей кофе, поболтала. Прибежала Марина, увела клиентку.
Потом дверь почти не закрывалась. Женщины приходили и уходили, Кира улыбалась, щебетала.
Про то, что не позвонила Маше, она вспомнила, когда выдался небольшой перерыв. Кира набрала номер, подруга ответила.
– Я достала телефон одной женщины, – рассказывала Маша. – Ее уволили, когда на кафедре вышел скандал. Ольга Сергеевна. Денис ничего про нее не говорил, не помнишь?
– Не помню, – отмахнулась Кира. То есть она действительно не помнила.
– А… про Павла Денис ничего не говорил? – осторожно спросила подруга. – В связи с той историей?
– Не помню. Дениска со мной не откровенничал, ты же знаешь.
Подруга вздохнула, замолчала.
Кира отперла дверь очередной клиентке, улыбнулась женщине, торопливо проговорила в трубку:
– Извини, Маш, я занята.
– Давай встретимся как-нибудь.
– Давай, – торопливо пообещала Кира и снова улыбнулась клиентке.
Маша здорово помогла ей с похоронами, но встречаться с подругой не было никакого желания. О чем им говорить? О Денисе? Кира и так о брате ни на минуту не забывала.
Телефон звонил почти беспрерывно. Кира записывала женщин к мастерам, переносила время приема, ласково сочувствуя клиенткам, которые никак не могут явиться именно в назначенное время.
Коля за весь день ни разу не позвонил. От этого делалось тошно.
Мобильный зазвонил, когда до закрытия салона оставалось меньше часа.
– Это Лиза, – неуверенно сказал трубка, и Кира не сразу узнала подругу Нади.
Про вчерашнюю поездку думать было некогда, поездка казалась давней, ненастоящей.