Судьбы иосифлянских пастырей

Отец Викторин глубоко почитал святого праведного о. Иоанна Кронштадтского и был его последователем. Никольская церковь находилась вблизи Иоанновского монастыря, батюшка часто посещал храм-усыпальницу Кронштадтского пастыря и служил там молебны. Закрытие обители осенью 1923 г. стало для о. Викторина тяжелым ударом, и, по свидетельству монахини Викторины (Корнеевой), одну из самых своих запоминающихся проповедей батюшка произнес на «разгром Иоанновского монастыря». С этого времени многие сестры обители стали его духовными детьми. Среди них была и казначея монастыря, одна из ближайших духовных дочерей о. Иоанна Кронштадтского, на средства которой построили храм-усыпальницу святого, монахиня Иоанна (в миру Анна Яковлевна Лежоева). Не зная, кого выбрать своим духовником, матушка обратилась с этим вопросом к викарию Петроградской епархии епископу Гдовскому Димитрию (Любимову). Владыка ответил ей: «Лучшего, чем отец Викторин, не найдешь, ступай к нему». И монахиня Иоанна окормлялась у батюшки вплоть до его ареста в 1930 г.[414]

Вокруг молодого и ревностного священника в начале 1920-х гг. образовалось своеобразное братство его духовных детей, в которое входило около 20 человек, в основном, представителей интеллигенции, но в их число влились, после закрытия Иоанновского монастыря, и некоторые молодые послушницы: ставшая псаломщицей в Никольском храме Марфа Богданова, Ольга Грум-Гржимайло и др. В Никольскую церковь ходили молиться члены православного братства при. Серафима Саровского, которое собиралось в расположенной неподалеку квартире руководителя, Ивана Михайловича Андреевского. В молебне при основании братства в январе 1927 г. участвовал диакон Никольской церкви Кирилл Иванов, а через год этот молебен в день прей. Серафима служил сам о. Викторин. Один из братчиков, Эдуард Розенберг, перешел в его храме из лютеранства в Православие. По словам помощника о. Викторина диакона Кирилла: «Большое внимание уделял Добронравов воспитанию верующих. В своих проповедях он призывал к частому посещению храма, к соблюдению постов, к частой исповеди и причастию. Обращался к родителям с призывом, чтобы они чаще приводили в церковь детей и учили их Закону Божиему»[415].

Сохранились воспоминания о том, как протекала жизнь в приходе Никольской церкви: «О. Викторин любил служить и говорил: „Как трудно начинать всенощную, чтобы ввести массу людей в молитвенное русло. Много прихожан вносят с собою мирские интересы со своих работ. А литургию начинать легче. Многие готовятся к причащению и приходят с покаянным чувством“. В его церкви исповедь всегда была частная. Правило ко причащению все вычитывали дома, а в церкви стояли тихо, сосредоточась в своих грехах. Начиналась исповедь в 7 ч., так что литургия начиналась поздно и кончалась поздно. Домой прихожане приходили часа в 3, к обеду. Приход был небольшой, но его духовные чада были разбросаны по всему городу. Он был очень внимателен к каждой душе. Многих своих чад поднимал от гибели. Так, одну цветочницу поднял, и когда приходил с молебном к прихожанам, велел всем приглашать ее. Он даже сделал ее просфорницей. Так он следил за ней. Вообще очень много сил духовных он отдавал своим пасомым, и все его любили. Прихожанки составляли рисунки для облачения, а о. Викторин их благословлял. Рукодельничали и вышивали пелены, покрывало на плащаницу и священные облачения. Все было из простого холста, даже небеленого. На покрывале плащаницы были разбросаны лиловые с бархатным оттенком вышитые цветы, и получилось очень красиво — как парча, и батюшка был рад… Многие приносили от себя бархат для плащаницы. После Пасхи, чтобы не рассеивались прихожане духовно, о. Викторин устраивал паломничества, большей частью в Макарьевскую пустынь Новгородской губернии. Ехали по отдельности, чтобы не привлекать внимания, на станцию Любань. Там собирались в избе одного из духовных чад и поджидали батюшку. Потом ночевали и рано утром отправлялись в пустынь. С паломниками иногда ходил и диакон. У диакона был хороший тенор, он хорошо пел. Люди любили эти паломничества и так устраивали свои отпуска, чтобы быть свободными»[416].