Судьбы иосифлянских пастырей

Январских арестов 1931 г. по делу Истинно-Православной Церкви на Украине о. Димитрию удалось избежать ввиду отдаленности его нового места службы от Киева и Харькова. В изъятой при аресте у ей. Павла записной книжке в числе адресатов переписки значился Д. Шпаковский из г. Василькова, и на вопрос следователя Владыка сказал, что этот священник приезжал в Харьков в 1930 г. и присоединился к нему без Васильковского прихода, умолчав о с. Болотня[615]. Отец Борис Квасницкий также сообщил на допросе лишь о присоединении к иосифлянам о. Димитрия из Василькова, и таким образом место пребывания о. Д. Шпаковского осталось для ОГПУ в тот момент неизвестным.

К февралю 1931 г. в числе других иосифлянских общин Киева без священнослужителей остался приход Преображенской церкви на Павловской улице (архим. Спиридон умер 11 сентября 1930 г., свящ. Анатолий Жураковский был арестован 4 октября 1930 г., а свящ. Евгений Лукьянов — 15 января 1931 г.), и приходской совет пригласил на пост настоятеля о. Димитрия. Таким образом, священник прослужил в Болотне лишь три месяца, переехав в конце февраля в Киев. До смерти 5 января 1932 г. епископа Павла о. Д. Шпаковский подчинялся ему, а затем формально — архиепископу Димитрию (Любимову), хотя связи с ним установить не удалось (Владыка в это время пребывал в Ярославской тюрьме). В октябре 1933 г. Преображенская церковь была закрыта, и о. Димитрий стал окормлять тайную общину из ее бывших прихожан. При этом он периодически служил в действовавшей до лета 1934 г. иосифлянской Ильинской церкви на окраине Киева, настоятелем которой являлся бывший насельник Киево-Печерской Лавры иеромонах Мартирий (Слободянко).

Положение батюшки существенно изменилось после приезда в январе 1934 г. в Киев священномученика епископа Стародубского Дамаскина (в миру Дмитрия Дмитриевича Цедрика). Негативное отношение этого Владыки к деятельности митр. Сергия сформировалось осенью 1928 г., когда он проездом из сибирской ссылки в г. Стародуб (Черниговская, ныне Брянская, область) посетил в Москве Заместителя Местоблюстителя и имел с ним продолжительную беседу, принесшую глубокое разочарование. В 1929 г. ей. Дамаскин вступил в контакты с харьковскими и киевскими иосифлянами. В то время Владыка не примыкал открыто ни к одному из течений. Епископа не удовлетворяла позиция митр. Сергия, и он постепенно отходил от нее, ища законные основания для разрыва. Поэтому Владыка Дамаскин настойчиво пытался установить контакты с Патриаршим Местоблюстителем митр. Петром. Уже в материалах следственного дела Истинно-Православной Церкви на Украине 1930 г. позиция ей. Дамаскина была выведена как иосифлянская. Так, в протоколе допроса прот. Димитрия Иванова значится, что хотя епископ и вел лишь «подготовительную работу» к разрыву с митр. Сергием, но «настолько приобщился к нашей организации, что его даже считали вступившим в нее»[616].

В конце лета 1929 г. ей. Дамаскин разорвал молитвенное общение с Заместителем Местоблюстителя, к этому времени гонец епископа — монахиня Ирина (Бурова) — посетила митр. Петра (Полянского) по месту его ссылки в пос. Хэ и передала на словах критическое отношение Патриаршего Местоблюстителя к деятельности митр. Сергия. Вскоре ей. Дамаскин переслал с иосифлянским протоиереем из Харькова о. Григорием Селецким письмо в Ленинград к фактическому руководителю иосифлянского движения архиеп. Димитрию (Любимову). Владыка Димитрий на допросе 4 марта 1931 г. говорил о содержании этого письма так: «Дамаскин выражал мне сочувствие, как мой единомышленник». При этом епископу все-таки была ближе более умеренная позиция митр. Кирилла (Смирнова), и он открыто не присоединился к иосифлянам[617].

27 ноября 1929 г. ей. Дамаскин был арестован и затем осужден. После четырех лет заключения в Соловецком лагере он был освобожден в ноябре 1933 г. «как полный нетрудоспособный инвалид» с предоставлением «права повсеместного проживания». Епископ вернулся в Черниговскую область и, после неудачных попыток устроиться в г. Глухове и под Киевом, поселился в г. Нежине. Судя по всему, Владыка хотел жить вблизи Киева, где еще существовало несколько иосифлянских общин, которые он вскоре стал окормлять.

Близкая духовная дочь ей. Дамаскина, исполнявшая обязанности его секретаря в период управления Глуховским викариатством, журналист и писательница Елена Николаевна Лопушанская так писала в своей книге «Епископы-исповедники» о церковной