Судьбы иосифлянских пастырей

На основе этого документа следствием было сформулировано основное обвинение: «…руководящий центр имяславия, ставивший себе целью восстановление монархии путем вооруженного восстания крестьянства против Советской власти, методом подготовки вооруженного восстания избрал пропаганду своих идей под прикрытием религиозной пропаганды»[145].

По этому делу архиеп. Димитрия допрашивали пять раз — с 1 октября 1930 г. по 4 марта 1931 г. Как и на допросах в Ленинграде, он бесстрашно обличал религиозную политику советской власти и действия митр. Сергия и не скрывал свои монархические убеждения: «Мы считали, что Церковь не может быть лояльной к власти, которая ее гонит, а советская власть, по моему разумению, именно гонит Церковь. Самый факт существования безбожного общества, шествия, антирелигиозные плакаты — это гонение, а тем более, сочувственное отношение власти к этому вопросу… Мы считаем, что советская власть по религиозным соображениям не является для нас государственной властью — такой, какой мы подчиняться можем… Властью называется иерархия, когда не только мне кто-то подчинен, а и я сам подчиняюсь выше меня стоящему, т. е. все это восходит к Богу, как источнику всякой власти. Иначе говоря, такой властью является Помазанник Божий, монарх»[146].

Допросы Владыки в течение пяти месяцев проходили для органов следствия не просто. С целью оказания давления на архиепископа применяли различные методы воздействия, в том числе изоляцию от других обвиняемых. Так 28 ноября 1930 г. коменданту Бутырской тюрьмы пришла телефонограмма от Е. Тучкова о необходимости изолировать архиеп. Димитрия от 10 других арестованных по делу Всесоюзного центра «Истинное Православие», в том числе ей. Алексия (Буя), прот. Николая Дулова и свящ. Измаила Сверчкова[147].

Архиеп. Димитрий был обвинен в том, что «являлся заместителем митрополита Иосифа Петровых по руководству церковно-административным центром Всесоюзной к-p организации „ИПЦ“. Он насаждал на периферии ячейки этой организации, куда посылал своих представителей. Любимов инструктировал приезжавших к нему участников организации, требуя от них борьбы с колхозным строительством, пропаганды повстанчества, подготовки поддержки интервенции, которую он и другие участники организации ждали в ближайшее время. Кроме того, Любимов распространял контрреволюционную литературу организации»[148].

Постановлением Особого Совещания Коллегии ОГПУ от 3 сентября 1931 г. большинство обвиняемых приговорили к разным срокам заключения. Архиеп. Димитрий, ей. Алексий (Буй) и свящ. Анатолий Жураковский были осуждены на смертную казнь с заменой на 10 лет концлагеря, А. Ф. Лосев — на 10 лет концлагеря, М. А. Новоселов — на 8 лет тюрьмы и т. п.[149]

Хорошо знавшая Владыку Димитрия иосифлянка В. Н. Ждан-Яснопольская позднее писала в своих воспоминаниях: «В эти же первые дни ноября 1931 года объявили приговоры и другим обвиняемым по нашему делу. Епископа Димитрия (Любимова) и киевского священника о. Анатолия Жураковского вызвали из камеры в коридор и прочли: „Приговорены к высшей мере наказания — расстрелу“ (оба они перекрестились) — и после небольшой паузы закончили: „…с заменой 10 годами концлагерей“. Епископ Димитрий сказал: „Я не рассчитываю прожить еще 10 лет“. Ему было тогда 82 года»[150].

Из Москвы Владыку с первым же этапом осенью 1931 г. отправили в Ярославский политизолятор, где обычно содержались важные политические заключенные. Родственники долгое время ничего не знали о нем. Дочь архиепископа Вера в 1932 и 1935 гг. писала в Политический Красный Крест, прося сообщить о судьбе отца на свой адрес: Ленинград, ул. Петропавловская, 4–38. Затем Владыка смог переслать дочери письмо, в котором писал, что ему сделана операция на глазах, в результате которой он ослеп. В декабре 1931 г. в Ярославский политизолятор был заключен епископ Сергий (Дружинин). Именно на его руках архиепископ Димитрий скончался 4/17 мая 1935 г.[151] Дата кончины Владыки долго не была известна, поэтому в устной традиции и церковной литературе до конца 1990-х гг. можно было встретить самые различные версии. И после смерти архиепископа в церковном подполье некоторое время существовали группы верующих, называвших себя «дмитровцами».

Епископ Нарвский Сергий (Дружинин)

Епископ Сергий (Дружинин). Конец 1920-х гг. (Из следственного дела 1937 г.)

Владыка Сергий вошел в историю как одна из ключевых фигур иосифлянского движения. Именно он вместе с епископом Гдовским Димитрием (Любимовым) подписал 13/26 декабря 1927 г. акт отделения от митрополита Сергия (Страгородского), а после ареста Владыки Димитрия около года практически возглавлял Истинно-Православную Церковь. Свою верность истине Христовой епископ Сергий засвидетельствовал мученической кончиной в 1937 г.