Судьбы, как есть

Слезы сами покатились из его глаз. Он их не трогал, ему было все равно, что у него на лице слезы ли, сопли ли, паутина или еще что-то. Он не ругал себя за то, что снова погрузился в эти горькие представления и воспоминания. Он, так или иначе, соприкасался с детьми. Он страдал вместе с ними, но знал, что это не поможет вернуть все назад. Мертвые не воскресают в реальной жизни. Мертвые уходят навсегда. С ними можно говорить только со стороны живых. Артем встал, подошел к окну и стал смотреть на скверик, где когда-то гулял с Лизой. Он вдруг подумал о Людмиле, которая после пожара, перебирая тут каждую уцелевшую тряпку, плакала и через них соприкасалась то с Олей, то с Лизой, то с Тьерри. После каждой работы в квартире Людмила старела, ее взгляд тускнел, ее речь была вялой и, придя домой в свою квартиру, она уходила в свою комнату и засыпала порой с включенным телевизором или ходила всю ночь на кухню, там курила и тихо плакала. Сколько же надо иметь сил? Сколько же надо мучиться, чтобы жить с такой болью в сердце, душе и мыслях? И они жили! Уже прошло больше года.

Артем как отец и дедушка все-таки не был им так близок, как Людмила. Ольга могла говорить с матерью часами, Лиза маленькая всегда лезла в первую очередь к бабушке, а как стала говорить, то с бабулей только и откровенничала. Как же было приятно смотреть на них, когда они готовили вместе обед, как Лиза помогала взбивать гоголь-моголь, раскатывать тесто для пельменей, при этом напевая французскую песенку, которую они разучили с папой Ти, так сокращенно она называла Тьерри.

Больше этого не повторится никогда.

Артем приготовил кофе и снова сидел и вспоминал, как он приходил на часок к ним, как Тьерри готовил ему кофе и бутерброды.

В целом, день 9 июля не удался, а окончился он совсем не так, как бы хотелось. Необычным было только посещение посольства Франции.

Офис.

После квартиры на Тверской Артем поехал в офис, в котором пробыл до 19 часов 30 минут, они давно не виделись с гендиректором, поэтому долго говорили на разные темы, а когда заговорили о работе, то Артем сказал, что пока не добьется своего, то работать так, как работал раньше, не сможет.

Гендиректор, которую Артем очень уважал и как руководителя и как женщину, а знакомы они были еще с 1995 года, сказала:

— Артем Викторович! Я ведь так просто поинтересовалась на перспективу, а так я знаю Вас, вы не сможете жить спокойно, пока убийцы не будут в тюрьме. Я знала вашу дочь, ее семью, я говорила с ней о Вас и знаю, как она нежно и с любовью говорила о своем отце. Вы потеряли святое, часть самого себя, и если мне так тяжело, когда я об этом думаю, то, что творится в ваших душах. Я рада, что вы нашли возможность навестить нас. Значит, есть надежда, что мы когда-то будем вновь работать вместе. Дай Бог Вам здоровья и силы, чтобы довести дело до конца. Наверное, Оленька будет вам помогать, а я уверена, что только вы сможете хоть чуть-чуть, да успокоить разорванные души родителей Тьерри, ваших девочек и Людмилы Александровны. Без Вас у нас очень ощутимый спад, но мы выстоим и дождемся, когда вы скажете: «Суд закончился, все преступники получили по заслугам». — Я верю, что вы найдете силы и здоровье подняться. Конечно, то, что произошло, ни в какие рамки не вставишь, это просто страшное горе для родителей, ужасней и не придумать, крепитесь. Удачи и победы. Да поможет вам Бог! Да помогут вам с небес ваши детки, которые видят ваши труды. Берегите все-таки себя. Мы Вас ждем, — закончила Лия Амирановна, вытирая набежавшую слезу.

Артем покинул стены и проходную РХТУ имени Менделеева, немного взбодрившись от теплых слов директора и сотрудников офиса, кто попался ему на пути.

Подойдя к метро «Менделеевская», он посмотрел на противоположную сторону улицы Новослободской и, увидев там вывеску «Подарки», вспомнил, что надо зайти, а то скоро на Сахалин лететь, а подарков никаких и не заготовлено.

Побродил у витрин магазина, потом поднялся на второй этаж в спортивный отдел, походил среди тренажеров и спортивной формы, порассматривал кимоно дзюдоистов, ничего не купив, Артем заторопился на выход. Было уже около 21 часа.

В метро были свободные места в вагоне, и Артем, усталый, плюхнулся на мягкое сиденье, открыл свой дневник и начал писать план дел подготовки к отъезду на Сахалин. Только теперь он почувствовал некую разрядку, он, может, как-то сможет отвлечься там, на родной земле. Он обязательно придет на могилки своих родителей с Юлей и поведает им о том, что ушла в мир иной их любимая внученька Оля и правнучка Лизочка, которую они так и не увидели. Он обязательно поведет Юлю к «трем братьям», они будут ловить рыбу, он покажет ей дом, в котором жили его родители, где жил он и год жила когда-то очень давно маленькая девочка, которой было чуть больше двух лет отроду, Юлечка, а через семь лет, также год, жила у них и Оленька.

Нападение.