Судьбы, как есть

— А вы проанализируйте, сколько лет выносили в приговорах этим ублюдкам и сколько они сидели. Говорят, в Узбекистане в тюрьмах очень часто долго не держат. Дают много, а сидят мало. Мормурадову за разбой дали девять лет, а отсидел всего два года из-за боязни снова не сдержаться и натворить что-то еще у себя на Родине, бывшие заключенные пытаются начать жизнь с чистого листа, но уже в России и не порядочным путем, а тем же разбойным промыслом. Смешаться с толпой гастарбайтеров, выбрать объект, сорвать куш — и в Узбекистан, а там залечь на дно. Так ведь сделали и в нашем деле эти негодяи со своими покровителями.

— Вывод, товарищ следователь?

— Вывод один, надо Гарисова пока в Узбекистане под стражу не брать. Иначе все, из СИЗО нам его никто не отдаст, если потом он захочет поехать в Москву. Это уже будет другой расклад. Ни одно нормальное государство своих граждан не выдает. Реально у Гарисова есть шанс получить у нас чуть больше двадцати лет, но при одном условии, если он расскажет так, что все сойдется и будет правдой, и, я думаю, Вы тоже не будете противиться?

— Согласен! Значит, у нас один вариант помочь убийце понять, что в Узбекистане его посадят по полной, если нет, то его достанут там все равно. И это, я думаю, реально.

— Я наслышан немного о Вас, Артем Викторович, не только как о потерпевшем по делу, но и как о боевом офицере. Честно сказать, после того, что я узнал, не могу понять, что Вы еще никого не убили. Да, не убили. Скажу честно, я бы, наверно, не сдержался. Извините, что это говорю.

— Я хочу точно знать, кто что совершил и насколько заслуживает наказания. Если мы их уберем, то кто нам расскажет правду, а еще я не хочу подгрести невиновных лиц под «приговор».

— Логично, конечно, но никто не верит, что с вашими способностями и, зная, кто убивал и помогал, вы не делаете никаких попыток ликвидировать убийц?

— Зачем? Я не бандит. Я хочу, чтобы те, кому положено довели дело до конца. Они будут жить, эти гады, до тех пор, пока суд не вынесет заслуженный приговор. Отсидят — пусть гуляют. Не отсидят, то тут их будут ждать и мы, и французы, которых очень много в Москве, и друзья Ольги. Короче, им бы лучше понять, что они влипли конкретно все вчетвером. Какая же тварь этот дядя Жора! Он дал добро на грабеж, угон машины. Он знал, что натворили эти два беспредельщика, что убили даже ребенка, и продолжал сбывать награбленное. Я все-таки считаю, что дядя Жора давно уже должен быть по ту сторону жизни. Ладно, Аллах разберется с ним сам, а вы сажайте его в тюрьму, так будет спокойней нам всем. Не удивлюсь, что «Сузуки» у меня угнали не без участия дяди Жоры. Это случилось тогда, когда я активничал по поводу экстрадиции Мормурадова. Говорят, что его родной сын недалеко где-то проживает, — закончил Артем.

— Мы разберемся, — сказал Кремнев. — Всех найдем!

Кремнев Артему понравился. Из всех, кто был до него в деле, этот был один из тех, кто внушал доверие и мог честно сказать о ситуации, обосновать действия, а главное — не хитрил, не юлил, не уходил от прямых вопросов. У него, как и бульдога, хватка мертвая, это было видно не только по глазам, но по его знанию дела, а главное — настрой работы и результаты проявлялись и появлялись. Может быть, то, что до него напортачили другие, он сможет собрать в кучу за такой короткий срок и сделать выводы, что жестоко обошлись с судьбой боевого полковника не только убийцы, но и те, кто занимался расследованием. Похоже, он встрял в работу правосудия не случайно. Идет помощь.

— Но как же все-таки у него хватило мужества не убивать преступников? Может быть, он не такой крутой, как о нем говорят, и больше «понтов»? — думал Кремнев о Шмелеве. — Однако есть документ из генеральной прокуратуры о взятии дела под их личный контроль. Анна Васильевна просила максимально включиться, не жалея сил. Это означало, что есть у Шмелева рычаги. Кто-то сказал, что он еще и каратист или айкидист, а также слышал Кремнев от Старикова, что когда-то в девяностых годах Шмелев со своими друзьями и офицерами МУРа серьезную банду завалили. Значит, убрать людей, которые убили его детей, для него вряд ли составляло проблему. Темнит полковник, — слушая Шмелева, думал Кремнев.

4 августа, подписав представление на суд, ходатайство следствия о вынесении меры пресечения Ашотову, которого после скорого лечения от инфаркта, всего за двенадцать дней, выписывают врачи из больницы, Кремнев поехал в суд.

Судья Замоскворецкого суда, Московченко Любовь Борисовна, решает избрать мерой пресечения подписку о невыезде. Когда Артем узнал об этом, то очень удивился. Адвокат сказал сразу писать кассационную жалобу и помог ее составить.