Судьбы, как есть

По документам Гарисов Рустам был татарин, его родная мать бросила его сразу после рождения. Женщину, которая его воспитала, которая выучила его в школе, которая старалась привить ему хорошие качества, Гарисов любил и считал ее родной матерью. Но не получилось у Раисы Гаджиевны, а вырос из приемыша хитрый и злопамятный человек. Человек, страшно жаждущий жить богато и не прилагать к этому особых усилий. Работая в автосервисе, он много задолжал денег друзьям и начальнику, которые пропил и прогулял с девками. Теперь он рассчитывал через этот разбой и грабеж, скрывшись от правосудия в Узбекистане, рассчитаться с долгами и пожить какое-то время не работая, в свое удовольствие. Все у этого на вид скромного гражданина было продумано до мелочей. Память у него была отменная, здоровье хорошее. В двадцать пять лет, полный силы и энергии, Гарисов продолжил допрос своей жертвы:

— Я тебя пока по-хорошему спрашиваю, где «Лексус»?

— «Лексуса» тут нет, — ответила Ольга.

— Не ври, сука, — сказал Мормурадов и поднес снова свой нож к ее шее.

— Не надо, уберите ножик.

— Тогда говори, где машина?

— Машина находится в автосервисе, ее у дома нет.

— А что находится у подъезда?

— Я не знаю, — сказала Оля. — Это другой «Лексус», возможно, это хозяина из кафе.

Мормурадов убрал нож и предложил Гарисову выйти и посмотреть, что за «Лексус» стоит у подъезда. Гарисов согласился и ушел тихонько вниз, прикрыв за собой входную дверь.

— Ну что, красотка, может быть мы с тобой полюбим, друг друга? — улыбаясь, сказал Мормурадов.

Ольга заплакала и отвернула лицо в сторону. Мормурадов свалил ее на диван, развязал пояс халата. Ольга вырвалась и попыталась убежать, но цепкие руки узбека крепко схватили ее за плечи. Во время изнасилования Ольга плакала навзрыд, но не кричала. Она снова боялась разбудить ребенка. Она не могла также, и сопротивляться, руки ее были связаны. Она лежала на своих связанных руках как убитая птица с поджатыми крыльями.

Сделав свое грязное дело, Мормурадов взял пояс и связал ей еще и ноги. Когда в квартиру зашел Гарисов, то Оля сидела связанная и страшно потерянная на диване. Слезы так и катились из ее глаз. Гарисов подошел к ней и сказал:

— Да, это не твоя машина, а где твоя? Ты нас обманываешь? Зачем? Хуже себе делаешь.

Мормурадов, застегивая свои джинсы, пошел в ванную, а выйдя из нее, начал шарить в холодильнике. Найдя початую бутылку вина, стал пить прямо из горлышка.

Гарисов продолжал допрос Ольги:

— Тебя зовут Оля?

— Да, — сквозь слезы ответила Ольга.

— А меня Рустам. Можно просто Русик. Мне от тебя нужна только машина.

— Я сказала, что машины тут нет, у меня где-то есть документы на сдачу ее в четверг в сервис, в Сокольниках.

— Это очень плохо, — обреченно сказал Гарисов.

Он внимательно стал смотреть на тело молодой и красивой женщины, и ему тоже захотелось ее попробовать. Но Гарисов умел управлять своими желаниями лучше, чем Мормурадов, и он понимал, что нельзя оставлять таких следов, как сперма. Он сказал Мормурадову по-узбекски:

— Я пойду за презервативами и куплю тебе «Черный русский».

— Ты деньги сначала найди, а потом иди, — сказал Мормурадов, закусывая долькой апельсина выпитое вино.

Взяв в указанном Олей кошельке все деньги, около семи тысяч рублей, Гарисов пошел на выход за презервативами в соседнюю дежурную аптеку. Почти за месяц после приезда из Джизака он хорошо изучил округу возле дома. Вызвал его в Москву сын Вахоба Турдыева, связав его по телефону с ранее знакомым и проживающим с ним на одной улице Мормурадовым. Изначальная задача Гарисова состояла в угоне машины, так как технику он знал хорошо и водил любую машину. Для этого его и вызвали в Москву Турдыев с Мормурадовым. Дядя Жора Ашотов 15 апреля в квартире этажом выше квартиры Карделли, где проводился ремонт, на Дне рождения Мормурадова поставил Гарисову четкую задачу: куда после захвата перегнать «Лексус».

Мормурадов и Гарисов, если и делали какую-то работу в квартире, то только для того, чтобы как-то дотянуть до задуманного преступления, чтобы прораб Мурталин не выгнал их раньше времени.