Судьбы хуже смерти (Биографический коллаж)

Комиссию по порнографии при Генеральном прокуроре, этот созданный администрацией Рональда Рейгана передвижной театр, который разыгрывал представления на тему непристойности в литературе и искусстве, тоже стоило бы тут вспомнить. По меньшей мере двух-трех членов этой комиссии впоследствии уличили в том, что они были замешаны в темных делах, связанных с сексом и большими деньгами. Чувство клана связывало входящих в комиссию еще как сильно, а недвижимостью, принадлежавшей клану, в данном случае служил Белый дом, где восседал, выполняя функции тотема, обходительный, сонный на вид старый киноактер, страдающий рассеянностью. А что касается обязательного для всех входивших в клан набора безумных идей, тут и участникам Трентского собора оставалось лишь постыдно ретироваться, ибо где же им было додуматься до таких злобных, при всей своей сумасбродности, фантазий: прекрасно, что граждане теперь вправе приобретать винтовки, пригодные для ведения наступательных боевых действий; никарагуанские контрас - да это же просто новоявленные Томас Джефферсон с Джеймсом Мэдисоном; палестинцы - всегда и все до одного террористы, о чем надо напоминать по любому поводу; правительству предоставлено распоряжаться своей собственностью, находящейся во чреве матерей; Американский союз гражданских свобод - чистой воды подрывная организация; все хоть отдаленно напоминающее Нагорную проповедь - это пропаганда социализма и коммунизма, а стало быть, подпадает под антиамериканскую деятельность; больные СПИДом сами виноваты, исключая тех, кто стал жертвой небрежности при переливании крови; самолет, обошедшийся в миллиард долларов, вполне оправдывает такие затраты, и прочее, и прочее.

Комиссия по порнографии при Генеральном прокуроре была навязчивым шоу, при помощи которого Белый дом стремился продемонстрировать свое благолепие, для того и понадобились все эти газетные вопли об агрессии эротики, а между делом давалось понять, что выступавшие за свободу слова в действительности-то способствуют сексуальным преступлениям против детей, насилиям и так далее. (А в это время другие сторонники Рейгана присваивали средства из ассигнований на государственное строительство и опустошали правительственный резервный фонд.)

И вот, когда Комиссия устроила выездное заседание в Нью-Йорке, я попросил, чтобы меня вызвали на эту сессию, но мне было отказано. А хотел я сказать следующее:

"Я читал много собранных вашей Комиссией кошмарных свидетельств вреда, который способны причинить известного роды тексты и изображения. С глаз моих спала пелена. Отныне я понимаю, что у правительства должно быть право налагать запрет на тексты и изображения, которые побуждают к безумствам, к преступлениям, имеющим под собой сексуальную мотивацию. Как сказано евангелистом, Иоанном, "в начале было слово".

Слово - моя профессия, и я испытываю чувство стыда. Учитывая тот вред, который может принести свободное обращение идей обществу и в особенности подрастающему поколению, я смиренно прошу правительство истребить в моих писаниях все потенциально опасные мысли. Спасите меня от меня самого. Прошу избранных нами лидеров привести мои мысли в полное соответствие с их собственными, а также с мыслями людей, избравших таких лидеров. Вот это и есть демократия.

Сколь ни опоздал я в стараниях загладить свою вину, хочу, однако, привлечь внимание Комиссии, и прежде всего праведного Эдвина Миди, к тому фундаментальному проявлению непристойности, который послужил образцом для всех остальных, став корнем, посылающим соки по древу с отравленными плодами. Зачитаю эту непристойность вслух, так что членов Комиссии, не достигших двадцати одного года, прошу покинуть зал. Тем же, кому более двадцати одного года, лучше за ними последовать, если они страдают сердечной недостаточностью или имеют обыкновение, испытав возбуждение, насиловать первых подвернувшихся. Да не посмеют меня упрекнуть в том, что я не предупреждал.

Вам, члены Комиссии, приходится, опрашивая свидетелей, выслушивать всякие грязные вещи. Это, я понимаю, нелегкое дело. Требующее мужества. В моих глазах вы как астронавты, выполняющие функции ассенизаторов.

Итак, решимся? Закройте глаза, заткните уши, ибо зачитываю следующее: "Конгресс не обладает правом устанавливать какие бы то ни было законы, касающиеся религиозной жизни и ограничивающие свободные ее изъявления в любых формах; равно как посягающие на свободу слова и печати; равно как затрагивающие право граждан свободно собираться и обращаться к правительству с целью искоренения тех или других злоупотреблений".

Шутка.