Судьбы людские

20 сентября поступил заказ привести технику в образцовый вид. Переодеть красноармейцев в новое обмундирование. Быть готовыми к параду.

22 сентября 1939 года полк совместно с германскими войсками участвовал в параде в городе Брест-Литовске. После парада командиры делились мнениями: «Товарищ командир, не нравится нам эта затея. Как ни крути, но это фашистская агрессия против Польши. Мы пришли как освободители исконно российских земель, а если взглянуть на историю, правильно сказать славянских от германцев. Немцы были вечными врагами славянских народов, а мы вдруг задружились с ними».

Федор отвечал: «Я не политик, во всем этом трудно разобраться. Значит, так надо, видимо этого требует обстановка. Вижу, что придется нам схлестнуться с фашистами. Будем готовиться по полной программе. Нам бы автоматического оружия, как у немцев, и танки нового образца, а наши тихоходные, уязвимые, да и пушечка слабовата. Про красноармейцев не беспокоюсь – они любые испытания выдержат».

Полк был отведен обратно в Осиновичи.

В ночь на 22 июня 1941 г. Федору не спалось.

В полночь позвонил начальнику штаба. Спросил: «Иван Петрович, спишь?»

– Какой сон, на душе неспокойно. Вчера жена приехала с границы, родственников навещала. Говорит, что два дня назад границу перешел поляк, который рассказывал, что в десяти километрах от границы немецких войск видимо-невидимо.

– Иван Петрович, с понедельника у нас плановые учения и выход в летние лагеря, традиционно они начинаются по тревоге. По-моему, у нас планы отработаны тщательно, до мелочей продумано, а не начать ли нам учения на сутки раньше, а то у нас получается как по маслу, никаких вводных. За зиму мы совсем расслабились. Я сейчас созвонюсь со штабом корпуса, попрошу у командира разрешения на подъем полка.

Начальник штаба корпуса дал добро. Предупредив, чтобы никакой самодеятельности, действовать строго по плану учений.

В 2 ч. 00 мин. ночи командир полка Федор Устюжанин объявил боевую тревогу, с дальнейшим занятием боевых позиций по реке Птичь.

Командиры батальонов, рот, взводов поминали Устюжанина нелестными словами: «Мог бы тревогу в понедельник объявить, как планировали».

– Я планировал сына в Минск свозить.

– А я на рыбалку.

– Ладно ныть, может у командира нюх на опасность. Ее лучше предупредить, чем в постели тепленького прибьют.

Через час полк вытянулся в колонну и двинулся к Птичи. В 4 ч. 00 мин. занимал ранее оборудованные позиции вдоль левого берега реки.

Наблюдатели доложили: «Вижу воздушные цели, со стороны Барановичей». Одновременно услышали глухие разрывы бомб справа, в направлении Минска, и спереди, где-то за Птичью.

Устюжанин приказал: «Зенитная батарея – к бою, без приказа огня не открывать». Над полком на большой высоте пролетело до двух десятков самолетов. В предрассветном небе хорошо просматривались очертания самолетов. Федор подумал: «Это война». Попробовал установить связь с дивизией, помехи забивали голос. Услышал чью-то команду: «Действуй по обстановке». Сомневаясь, приказал: «Батарее открыть огонь по вражеским самолетам». Через тридцать минут самолеты противника возвращались обратно.

Батарея открыла огонь. Один фашистский самолет развалился в воздухе, другой с длинным шлейфом огня и дыма пошел к земле, за Птичью раздался взрыв. Два парашюта повисли над расположением полка. Устюжанин вызвал к себе заместителя по тылу и парторга полка. Приказал: «На машинах ехать в Осиновичи, погрузить полный боекомплект сюда, забрать со складов продукты на десять дней. Парторгу эвакуировать семьи в направлении Брянска». С рассветом фашистские самолеты волна за волной пролетали над полком. В воздухе ни одного нашего самолета.

В 12:30 поступила команда: «Занять оборону по берегу Птичи, заминировать мосты и быть готовыми к отражению противника». Тревожное состояние охватило личный состав полка, никто не знал, что творится вокруг. Через три часа подошла тыловая колонна. Зам по тылу, седой, грузный подполковник Толстошеев доложил: «Городок разбомблен. Дома и казармы разрушены, но склады целы, так как находились в подземельях, в лесу».

Семьи не пострадали – успели окинуть помещения, так как после тревоги не спали и слышали, как бомбили железнодорожный узел в Осиновичах. С семьями остался секретарь парторганизации майор Большаков. Только к обеду в часть прибыли офицеры связи из дивизии. Дивизии было приказано занять оборону по реке Птичи. В дивизии успели перевооружить только полк Устюжанина, в который входил один танковый батальон, два стрелковых на автомашинах ЗИС-5 и зенитная батарея, каждой роте был придан один крупнокалиберный зенитный пулемет и одна сорокапятка, на механизированной тяге, и зенитная батарея. Полк представлял грозную силу для врага.

Танковый батальон наполовину перевооружился на танки Т-34, остальные были Т-3 и Т-4. Была установлена связь с соседними полками слева и справа. Распределили сектора ответственности.

Стойкость