Судьбы суровый матерьял…

То дождик приведут, то снег:
Смурны, погожи.
Ты где, мой черный человек,
На Пью похожий?

Живу в глуши, вина не пью,
Кошу, скирдую,
Но если постучится Пью —
Организую

Нормальный стол и накормлю…
Сундук открою,
Доверю карту кораблю
И клад отрою.

Замки собью и отворю:
Летите строчки!
И всё до слова раздарю,
До крайней точки!

И гол останусь, как сокол,
Как тополь в марте,
Что под окном в июне цвел
В таком азарте!

Июни!.. Песни!.. И в июлях
– тоже пелось!
Ах, до чего же я люблю
Всю эту прелесть! —

И добродеев, и лихих,
Крюки и петли —
Настолько, что пытаю их:
Молчать мне, петь ли?

Но нет ответа. Не пою.
Чиста бумага.
Боюсь, запью, ты где, мой Пью?
Ау, бродяга…

«Вот чувствую: мала отдача…»

Вот чувствую: мала отдача.
Вот день прошел.
Вот ночь пришла.
Палю свечу. Стоит задача —
До блюдца сжечь ее. Дотла.
Притом суметь не задохнуться
От духа воска, жарких трав,
И знать, что снова ужаснуться
Придется, видя, как не прав;
Что всё не то – и слог, и мысли,
И суть…
Не разберет сам черт…
А ведь в каких нездешних высях
Парил всю ночь!

И грусть берет…

«Так всухую и жил – от лаптей до лаптей…»

Так всухую и жил – от лаптей до лаптей,
Никого не винил, никому не пенял,
Видел детские сны – сочинял для детей,
Видел взрослые сны – для себя сочинял.

Знал, что счастье не факт – просто морок, мираж,
Но когда видел знак где-то там, в темноте,
Шел к ночному столу, очинял карандаш,
И не мягкий «2-эМ» – самый твердый «3-Тэ»;

Как чеканом-резцом не писал – высекал! —
Наблюдая вприщур как на свет из того
Не цветы проступали, а жизни оскал,
Что, его убивая, любила его.

«Нет, в поэзию всё же идут дураки…»

Нет, в поэзию всё же идут дураки.
И чего в ней такое! Обычные строки.
Ну – река, ну – тростник, ну – обрыв у реки,
Над которым всё утро стрекочут сороки.

Это кто ж там идет, не за мной ли с косой!
Я-то знаю, сорока трепаться не станет,
Я знаком с этой птицей, она не обманет…
И выходит… красавица!..
Ножкой босой

Отрясает росу и свирель вынимает,
И к высокой березе плечом прислонясь,
Извлекает печаль,
Вызывает на связь,
И дурак этим звукам всё утро внимает.

«Потом, когда я вдруг пойму…»

… и сжег свои рукописи…

«Раскольники», П.И. Багно

Потом, когда я вдруг пойму,
Что не настолько я безумен,
Чтобы легко сойти во тьму,
Я поступлю как Влас игумен:
Покину пост, возьму стихи,
Запрячу их на дно котомки,
Чтоб этой вредной чепухи
Вовек не видели потомки,

И эти сказки, этот миф
Предам огню, и станет жарко
Мне от того, что мне не жалко
Ни этих слов, ни этих рифм.

Какая основа – такая страна…

08.09.1380